Город на берегу неба
Шрифт:
— Я это как-нибудь переживу, — заверил он.
Её так и подмывало спросить, сколько девушек у него было, но она сдержалась. Он рассеянно поглаживал её по волосам, думая о чём-то своём, а ей так хотелось вернуть того, прежнего Брэндона, сгоравшего от желания и сходившего от неё с ума! Оля нерешительно скользнула рукой по его груди, опустилась к животу… но Брэндон быстро перехватил её ладонь.
— Ну вот что ты такое делаешь, — укоризненно выдохнул он. — Не провоцируй меня, пожалуйста. Я и так едва сдерживаюсь. Думаешь, легко обнимать тебя
— А ты позволь, — шепнула она. И хотя страх перед возвращением боли был всё ещё слишком велик, чувство к Брэндону и желание доставить ему удовольствие пересиливали.
— Ольга, пожалуйста…
Она почувствовала, как напряглись его мускулы, и откликнулась эхом:
— Брэндон, пожалуйста! Я хочу завершить начатое. Иначе… получится как-то слишком глупо. Глупо и смешно.
Тон её был вполне категоричным и убедительным.
— Ты снова можешь испытать сильный дискомфорт, — предупредил он.
— Не думаю, что будет так же больно, как в первый раз. Тогда я просто не успела подготовиться и испугалась от неожиданности. А теперь я сама хочу, чтобы ты… Пожалуйста, сделай меня женщиной по-настоящему.
Многие ли парни способны были проявить силу духа и отказаться от подобного предложения?!
— Ну хорошо, — сказал Брэндон. — Но в этот раз я не буду спешить. Сделаем всё… медленно?
— С чувством, с толком, с расстановкой, — отозвалась она по-русски, улыбнувшись.*
Его брови удивлённо приподнялись.
— Что ты сейчас сказала?
— Да так… цитата из классики. Не обращай внимания… — и первая потянулась к нему.
…И на этот раз всё действительно прошло для неё довольно сносно, даже где-то приятно, по крайней мере — не было больше той внезапной, дикой, распирающей боли, так что Оля могла считать себя вполне счастливой…
Однако она так увлеклась своими грёзами, что, выскользнув из спальни Брэндона через несколько часов, совершенно не обратила внимания на то, что у её предутреннего возвращения в комнату Джуди нашёлся случайный свидетель.
___________________________
* “С чувством, с толком, с расстановкой” — ставшая крылатой фраза Фамусова из комедии А.С. Грибоедова “Горе от ума”.
29
Рус
Калифорния, наше время
Очередной мотель оказался не хуже и не лучше предыдущего — разве что кроватей в номере на этот раз было две, к тайному неудовольствию Руса. Однако Оля (уже, видимо, морально настроенная на то, что придётся отбиваться от его домогательств) была очень рада этому обстоятельству. Рус, разумеется, не стал бы к ней лезть против её воли, но смена Олиного настроения очень огорчала. Словно и не было тех сумасшедших поцелуев в Сакраменто, словно и не она дрожала и обмирала от удовольствия в его руках…
Они по очереди приняли душ и разошлись по своим кроватям. Оля снова пожаловалась на усталость — всё-таки езда
— Может быть, всё же поговорим? — осторожно напомнил он Оле о её обещании.
Несколько секунд прошло в молчании. Она лежала с закрытыми глазами, но Рус готов был поклясться, что уснуть она ещё не успела.
Так и не дождавшись ответа, он задал новый вопрос.
— Ты сказала, что нам нельзя быть вместе. Почему?
Оля тяжело вздохнула, но всё-таки откликнулась:
— Поверь, я не набиваю себе цену и не кокетничаю таким образом. Если очень вкратце, то причина проста — я не гожусь для разовых отношений.
— Поясни, — потребовал Рус.
— Если бы… если бы я могла и в самом деле позволить себе кратковременную, ни к чему не обязывающую связь… — с трудом подбирая слова, начала она, — то я бы первая тебя склеила. Честное слово! Переспали бы и разбежались. Но ты мне…
— Я тебе — что?
— Ты мне слишком нравишься. Я панически боюсь в тебя влюбиться, — призналась она, пряча глаза.
А вот он, похоже, уже влюбился…
— Что же в этом такого страшного? — кашлянув, спросил он.
— Да неужели ты сам не понимаешь? — взорвалась Оля, подскакивая на постели. — Ты уедешь в Россию и оставишь меня здесь. А мне что делать? Собирать кусочки своего разбитого сердца? Я не могу так, Рус, — выдохнула она, пряча лицо в ладонях. — Я очень быстро и очень… намертво привязываюсь к людям. Мне потом так больно отдирать их от себя… Не хочу отдирать и тебя тоже — с кровью, с мясом. Поэтому… для нас обоих будет лучше всё-таки удержаться в рамках. Извини.
В её словах был резон. Кроме разве того, что…
— То есть, опасность влюбиться возникнет, только если мы переспим? Неужели не существует риска при обычном — типа дружеском — общении? Вот я весь такой замечательный и прекрасный парень, — пошутил он, — с морем положительных качеств… Ты можешь гарантировать, что не втюришься в меня?
Оля промолчала.
— И ты такая весёлая, такая красивая и заводная… неужели думаешь, что, удерживаясь в формальных рамках, я перестану втайне думать о тебе как о девушке… то есть как о женщине? — с нажимом спросил он.
Она глубоко вздохнула.
— Я знала, что эта поездка была ошибкой с самого начала. Ни к чему хорошему она нас не приведёт…
Рус прыгнул со своей кровати — на Олину, заставив её взвизгнуть от неожиданности, и прижал её руки к постели, чтобы она не смогла вырваться.
— Вот только попробуй сбежать, — произнёс он, делая преувеличенно свирепое лицо.
— Бешеный! — возмутилась она.
— Я, конечно, помню, что обещал отпустить тебя в любой момент, когда ты сама этого захочешь, но… имей в виду, я чувствую свою ответственность за твоё развитие.