Город на Ишиме
Шрифт:
В списки призываемых попадали батраки и пастухи, так как крупные феодалы принадлежали к «дворянскому» сословию, а баи помельче откупались или нанимали «рекрутов» все из тех же неимущих. Несправедливость вызвала законное негодование трудящихся казахов.
Началом вооруженного восстания в Акмолинском уезде послужило убийство пристава Иванюшкина, который, по распоряжению уездного начальника Веретенникова выехал из Акмолинска в урочище Бормола «для мобилизации лошадей». Пристав брал взятки, освобождал от общей повинности тех, кто его угощал или подносил дары. Произвол, чинимый Иванюшкиным, переполнил чашу терпения: 11 июля разгневанная толпа убила пристава, а находившегося при нем писаря Балашова избила до полусмерти. Восставшие заявили, что они считают указ Николая II недействительным, подчиняться ему не намерены, и каждого, кто явится к ним, чтобы требовать людей и лошадей для армии, будут убивать...
Такая же
Губернатор 18 июля 1916 года телеграфировал министру внутренних дел, что казахи собираются большими группами, вооружаются чем попало, отказываются подчиняться властям.
Генерал-губернатор Кошуро-Масальский срочно выехал из Омска, чтобы возглавить руководство подавлением восстания в Акмолинском и Атбасарском уездах. В первых числах августа карательная экспедиция прибыла в Акмолинск.
Повстанцы были вооружены кремневыми и фитильными ружьями, старинными боевыми топориками «айбалта», самодельными пиками и саблями, а большей частью — просто палками-соилами. При всей своей многочисленности они не могли противостоять отрядам регулярной царской армии, имевшим на вооружении трехлинейные винтовки и даже пулеметы. В коротких схватках верх в конечном счете всегда одерживали каратели.
Отсутствие единого руководства, четкой военной организации и выучки, плохое вооружение, частые случаи предательства примыкавших вначале к восстанию феодально-байских элементов привели к подавлению движения вооруженными силами контрреволюции.
К концу 1916 года большинство восставших волостей было «усмирено» силой оружия. Акмолинская тюрьма была переполнена арестованными. Среди заключенных оказался и один из главных организаторов восстания в Акмолинском уезде Рахимжан Мадин. Часть повстанцев сумела уйти в Тургайскую степь и примкнуть там к отрядам Амангельды Иманова. Некоторые мелкие группы, укрываясь в сопках, лесах и камышах, действовали самостоятельно вплоть до 1917 года.
Формально администрация считала восстание в Акмолинском уезде подавленным. В действительности это было не так. Аулы по-прежнему уклонялись от выполнения царского указа. Очень много казахов призывного возраста так и не явилось на сборные пункты.
Казахское национально-освободительное восстание 1916 года не увенчалось успехом. Но оно явилось одним из проявлений общего кризиса царского самодержавия, вливалось в общий поток освободительной борьбы.
3 марта 1917 года акмолинские телеграфисты приняли сообщение исполкома Государственной Думы о низложении самодержавия. 20 марта из Омска приехал уполномоченный Временного правительства прапорщик Е. П. Петров для организации новой власти. Был избран уездный исполнительный комитет под председательством врача Ф. И. Благовещенского. Стала выходить газета «Известия Акмолинского уездного исполнительного комитета». Фактически же перемен не произошло. Сохранилась городская управа в прежнем составе и станичное правление во главе с атаманом. В учреждениях сидели те же чиновники, что и при царе.
В Акмолинске представители различных течений буржуазного толка агитировали за Учредительное собрание, которое якобы могло разрешить все экономические и социальные проблемы. Население плохо разбиралось в происходящем. Малочисленная большевистски настроенная группа, состоявшая в основном из фронтовиков и возглавляемая солдатами городской военной команды Н. М. Мониным и Ф. Н. Кривогузом, влиять должным образом на политическую обстановку в уезде еще не могла. О творившейся неразберихе можно судить хотя бы по тому факту, что на первомайской демонстрации 1917 года в Акмолинске рядом с лозунгами «Вся власть Советам», «Долой войну», «Да здравствует демократическая республика», «Свобода, равенство, братство» фигурировали «Да здравствует Временное правительство», «Война до победного конца».
Созванный 15 мая 1917 года в Акмолинске уездный съезд крестьянских депутатов прошел под меньшевистскими лозунгами. Присутствовала на нем преимущественно кулацкая прослойка. Телеграмма, посланная съездом в адрес Временного правительства, выражала одобрение его политики. Правда, некоторые вопросы, стоявшие в повестке дня, под давлением Н. М. Монина, Ф. Н. Кривогуза, Т. И. Бочка и других представителей большевистской фракции, были решены в пользу трудящихся. По настоянию этой же группы при Исполнительном комитете крестьянского совета было образовано бюро рабочих и солдатских депутатов.
Трудящиеся массы казахского и русского населения Акмолинского уезда дружно откликнулись на весть о победе вооруженного восстания в Петрограде и образовании Совета Народных Комиссаров во главе с Владимиром Ильичем Лениным, на обращение Совета Народных Комиссаров «К населению», написанное В. И. Лениным 5 ноября 1917 года, в котором было сказано: «Товарищи рабочие, солдаты, крестьяне и все трудящиеся! Берите
69
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 67.
16 декабря 1917 года в Акмолинске состоялся митинг трудящихся казахов, решительно осудивший контрреволюционную сущность нового политического образования — буржуазно-националистической Алаш-орды. Участники митинга направили приветственную телеграмму В. И. Ленину, заявив в ней, что буржуазная «автономия Алаш-орды киргизским (казахским. — А. Д.) трудящимся не нужна» [70] .
ВЛАСТЬ, РОЖДЕННАЯ В БОЯХ
70
История Казахской ССР. Алма-Ата. 1977, т. 4, с. 47.
27 декабря 1917 года инициативная большевистская группа образовала городской Совдеп (Ревком) во главе с Тимофеем Ивановичем Бочком. Он же, Бочок, был избран и председателем первой акмолинской большевистской организации.
Местные толстосумы, аристократия, буржуазные группировки в первые дни не признавали полномочий городского Совдепа и его комиссаров, старались скомпрометировать их в глазах населения. Совдеп стал готовить созыв уездного съезда городских и волостных делегатов, чтобы окончательно решить вопрос о власти. Буржуазия в свою очередь вела подготовку к уездному земскому съезду. Борьба все более обострялась, хотя вначале никому не приносила существенных результатов. Лишь 29(16) января 1918 года, когда земский съезд все же был созван, большевистская группа одержала важную победу. Проникнув в зал заседания, перед делегатами выступили большевики — председатель городского Совдепа Тимофей Бочок, Нестор Монин, Сакен Сейфуллин, Степан Лозяной, Василий Грязнов. Их простые, убедительные речи, разоблачающие эсеро-меньшевистскую политику, произвели на собравшихся впечатление. Съезд был сорван. Очевидец В. Ф. Грязнов [71] так рассказывает об этом:
71
В. Ф. Грязнов входил в Акмолинскую инициативную группу большевиков. Впоследствии был избран членом первого уездного Совдепа.
«Присутствующие в своем большинстве перешли на нашу сторону. Президиум съезда... удалился. Место председателя занял Бочок, и съезд превратился в митинг, на котором нас признали как временную власть» [72] .
Через месяц, 28(15) февраля 1918 года, в помещении тогдашнего кинотеатра «Прогресс» — деревянном здании летнего типа с фоне и зрительным залом, со своеобразным плоским фасадом, обитым сверху донизу в шахматном порядке крашенными в два тона одноцветными зелеными листами жести, — открылся наконец уездный съезд рабочих, крестьянских, солдатских и мусульманских депутатов. Присутствовало на нем 224 делегата. Вступительную речь произнес председатель городского Совдепа Т. И. Бочок. После голосования места в президиуме заняли В. З. Шишкин, С. Д. Щербинин, В. О. Павлов, Ф. Я. Марков и Ф. Н. Кривогуз. Председателем съезда единогласно избрали Т. И. Бочка. Он же сделал доклад о политической обстановке в уезде и задачах съезда [73] . В прениях абсолютное большинство высказалось за то, чтобы политическую, административную и хозяйственную власть в уезде передать Совету. Был избран уездный Совдеп из 79 человек, в том числе 30 от русских и 24 от казахских волостей.
72
В огне революции. Сборник воспоминаний. Алма-Ата, 1957, с. 159.
73
Протокол съезда — ГАОО, ф. 284, оп. 1. д. 107.