Опять я в деревне. Хожу на охоту,Пишу мои вирши – живется легко,Вчера, утомленный ходьбой по болоту,Забрел я в сарай и заснул глубоко.Проснулся: в широкие щели сараяГлядятся веселого солнца лучи.Воркует голубка; над крышей летая,Кричат молодые грачи,Летит и другая какая-то птица —По тени узнал я ворону как раз;Чу! шепот какой-то… а вот вереницаВдоль щели внимательных глаз!Всё серые, карие, синие глазки —Смешались, как в поле цветы.В них столько покоя, свободы и ласки,В них столько святой доброты! <…>Должно быть, за подвиги славы мы ждали,У нас же дорога большая была:Рабочего звания люди сновалиПо ней без числа.Копатель канав – вологжанин,Лудильщик, портной, шерстобит,А то в монастырь горожанинПод праздник молиться катит.Под наши
густые, старинные вязыНа отдых тянуло усталых людей.Ребята обступят: начнутся рассказыПро Киев, про турку, про чудных зверей. <…>Рабочий расставит, разложит снаряды —Рубанки, подпилки, долота, ножи:«Гляди, чертенята!» А дети и рады,Как пилишь, как лудишь – им все покажи.Прохожий заснет под свои прибаутки,Ребята за дело – пилить и строгать!Иступят пилу – не наточишь и в сутки!Сломают бурав – и с испугу бежать. <…>Ребяческий крик, повторяемый эхом,С утра и до ночи гремит по лесам.Испугана пеньем, ауканьем, смехом,Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,Зайчонок ли вскочит – содом, суматоха!Вот старый глухарь с облинялым крыломВ кусту завозился… ну, бедному плохо!Живого в деревню тащат с торжеством…«Довольно, Ванюша! гулял ты немало,Пора за работу, родной!»Но даже и труд обернется сначалаК Ванюше нарядной своей стороной:Он видит, как поле отец удобряет,Как в рыхлую землю бросает зерно,Как поле потом зеленеть начинает,Как колос растет, наливает зерно.Готовую жатву подрежут серпами,В снопы перевяжут, на ригу свезут,Просушат, колотят-колотят цепами,На мельнице смелют и хлеб испекут.Отведает свежего хлебца ребенокИ в поле охотней бежит за отцом.Навьют ли сенца: «Полезай, постреленок!»Ванюша в деревню въезжает царем…Однако же зависть в дворянском дитятиПосеять нам было бы жаль.Итак, обернуть мы обязаны кстатиДругой стороною медаль.Положим, крестьянский ребенок свободноРастет, не учась ничему,Но вырастет он, если богу угодно,А сгибнуть ничто не мешает ему.Положим, он знает лесные дорожки,Гарцует верхом, не боится воды,Зато беспощадно едят его мошки,Зато ему рано знакомы труды…Однажды, в студеную зимнюю поруЯ из лесу вышел; был сильный мороз.Гляжу, поднимается медленно в горуЛошадка, везущая хворосту воз.И шествуя важно, в спокойствии чинном,Лошадку ведет под уздцы мужичокВ больших сапогах, в полушубке овчинном,В больших рукавицах… а сам с ноготок!«Здорово, парнище!» – Ступай себе мимо! —«Уж больно ты грозен, как я погляжу!Откуда дровишки?» – Из лесу, вестимо;Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.(В лесу раздавался топор дровосека.) —«А что, у отца-то большая семья?»– Семья-то большая, да два человекаВсего мужиков-то: отец мой да я… —«Так вон оно что! А как звать тебя?»– Власом. —«А кой тебе годик?» – Шестой миновал…Ну, мертвая! – крикнул малюточка басом,Рванул под уздцы и быстрей зашагал.На эту картину так солнце светило,Ребенок был так уморительно мал,Как будто все это картонное было,Как будто бы в детский театр я попал!Играйте же, дети! Растите на воле!На то вам и красное детство дано,Чтоб вечно любить это скудное поле,Чтоб вечно вам милым казалось оно.Храните свое вековое наследство,Любите свой хлеб трудовой —И пусть обаянье поэзии детстваПроводит вас в недра землицы родной!..
Феодосий Савинов
Родное
Слышу песни жаворонка,Слышу трели соловья…Это – русская сторонка,Это – родина моя!Вижу чудное приволье,Вижу нивы и поля…Это – русское раздолье,Это – русская земля!Слышу песни хоровода,Звучный топот трепака…Это – радости народа,Это – пляска мужика!Коль гулять, так без оглядки,Чтоб ходил весь белый свет…Это – русские порядки,Это – дедовский завет!Вижу горы-исполины,Вижу реки и леса…Это – русские картины,Это – русская краса!Всюду чую трепет жизни,Где ни брошу только взор…Это – матушки отчизныНескончаемый простор!Внемлю всюду чутким ухом,Как прославлен русский бог…Это значит – русский духомС головы я и до ног!
Василий Сиротин
Исповедь
Его императорскому высочеству
великому князю Константину Николаевичу
Быть может, слишком смелоРешаюсь я, великий князь,Иметь с особой Вашей дело,Отложив трепет и боязнь.Но не всегда же судит строгоСам Бог за наши нас грехи.Надеюсь, снизойдете многоИ Вы мне за мои стихи.А чтоб могло известным статься,Откуда Вам и чей сей глас —Извольте мне на первый раз,Как должно рекомендоваться.Я раб греха и плоти пленник,Но я зачислен в Божью рать,Затем, что, будучи священник,Ношу священства благодать.Зовут меня отец Василий.Мне двадцать семь от роду лет.Пишу стихи не без усилий,Но для себя и сам поэт!..Так Вологда, когда подъялаВойна на Крым кровавый стяг,«Восток и Запад» мой читала,Оттиснувши в «Ведомостях».Люблю науки. Божье слово,Красы естественных картин.Одно несчастье, что я вдовой.Мое прозванье – Сиротин.Оно и кстати: скарб мой – ряса,А библиотека – псалтырь.Живу на Каменном у Спаса,Мое жилище – монастырь.
«Раз возвращаюсь домой я к себе…»
Раз
возвращаюсь домой я к себе,Улица странною кажется мне.Левая, правая где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.И фонари так неясно горят,Смирно на месте никак не стоят.Так и мелькают туда и сюда.Эх, да вы пьяные все, господа.Левая, правая где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.Ты что за рожи там, месяц, кривишь,Глазки прищурил, так странно глядишь,Лишний стаканчик хватил, брат, вина;Стыдно тебе, ведь уж ты старина.Левая, правая, где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.С вами ль тягаться, собой рисковать?Лучше к цыганкам вернуться опять.Левая, правая, где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.
Иван Куратов
Коми язык
Правда, слов высокихМой язык не знает,Но и то я знаю —Всуе не болтает.Нежный и красивый,Дорогой и звучный —Бог простит грехи мне,Коль на нем молюсь я!Мои сестры, братьяВсе на нем мечтают,И на нем добра мнеМать с отцом желают!Наш язык я слышалС колыбели милой,Видно, и забуду,Лишь сойдя в могилу.Красотою своеюСердцу он открылся —И на нем я первыйВслух запеть решился…Пусть другие громчеЗапоют за мною —И услышат комиМногое родное!
1857
Пер. А. Смольникова
Тьма
Нашу землю облеглаНочь кромешная от века;Темны люди и дела —Здесь не сыщешь человека.Нет, не сыщешь! Даже лучшихЧье убранство белым было,Ныне тьма мышей летучихОдолела, облепила.Зрят вампиры белый цвет —И вопьются… И, конечно,Прежде, чем придет рассвет,Захлебнусь я тьмой кромешной.Тесно людям без огня…Но заря теснит потемки:Светлый мир – не для меня!Но для вас грядет, потомки.Близок, братья, час чудесный!Вижу я, уже светает…Вся земля в росе небеснойПод лучами засверкает.
1865
Пер. В. Тихомирова
Иннокентий Анненский
Лунная ночь в исходе зимы
Мы на полустанке,Мы забыты ночью,Тихой лунной ночью,На лесной полянке…Бред – или воочьюМы на полустанкеИ забыты ночью?Далеко зашел ты,Паровик усталый!Доски бледно-желты,Серебристо-желты,И налип на шпалыИней мертво-талый.Уж туда ль зашел ты,Паровик усталый?Тишь-то в лунном свете,Или только грезаЭти тени, этиВздохи паровозаИ, осеребренныйМесяцем жемчужным,Этот длинный, черныйСторож станционныйС фонарем ненужнымНа тени узорной?Динь-динь-динь – и мимо,Мимо грезы этой,Так невозвратимо,Так непоправимоДо конца не спетой,И звенящей где-тоЕле ощутимо.
Почтовый тракт Вологда-Тотьма
27 марта 1906
Просвет
Ни зноя, ни гама, ни плеска,Но роща свежа и темна,От жидкого майского блескаВсе утро таится она…Не знаю, о чем так унылы,Клубяся, мне дымы твердят,И день ли то пробует силы,Иль это уж тихий закат,Где грезы несбыточно-дальнейСквозь дымы златятся следы?..Как странно… Просвет… а печальнейСплошной и туманной гряды.
Вологодский поезд
Под вечер 17 мая 1906
Александр Круглов
«Россия – вот кому обязан служить писатель и больше никому. Русское народное дело – вот наша цель. Русский писатель должен быть верующим, ибо только Христос – истинный путь. Все должны быть нравственны, а писатель наипаче». Напутствие Ф.М. Достоевского А.В. Круглову. Петербург, 1873 г
Старый рыболов
Близ Прилук, в убогой хаткеДед Антип живет;Бел как лунь; годам давно онПотерял и счет.В хатке деда вечно тихо:По зимам он спитДнями целыми, а летомНад рекой сидит.Знал Антип другое время,Жил тогда не так;Был известен он как первыйНа селе рыбак.Изменили силы деду:Он и стар и хил,Но реки своей широкойВсе ж не разлюбил.Только снег успеет стаять,Пронесется дед,Он все удочки исправитИ ловить идет.Люб Антипу влажный воздух,Белых чаек крик…«Здесь легко мне, здесь привольно», —Говорит старик.И сидит, сидит день целыйМеж густых кустов,И уснет порой невольноСтарый рыболов.Часто кошки, даже птицыРыбу раскрадут,Шаловливые мальчишкиУдочки возьмут;Но об этом не горюетРыболов-старик:Ведь нужна ему не рыба,Он к реке привык.