Город небесного огня. Часть I
Шрифт:
– Ну вот, сами видите, – сказал Джейс. – Какая в таком случае разница, когда мы умрем, раньше или чуть позже?
– Одержать верх вы не можете, – возразил Матиас, – зато удастся выжить. Те из вас, кто сделает правильный выбор, переродятся благодаря Чаше ада; вы станете солдатами Утренней звезды, под начальством Джонатана Моргенштерна завоюете мир, будете его хозяевами. Те же, кто захочет оставаться чадами Разиэля, тоже получат желаемое, но лишь при условии, что не будут казать нос из Идриса. Граница с остальным миром, который
Джейс метнул в него гневный взгляд:
– Обещания Себастьяна всегда пусты.
– А кроме них, у вас ничего нет, – пожал плечами Матиас. – Хотите – водите дружбу с нечистью, только сидите в Идрисе, и тогда сумеете выжить. Но это предложение действительно лишь в случае, если ты и Кларисса по своей воле пойдете за хозяином. Повторяю, вы оба, ты и она. Иному не бывать.
Клэри медленно обвела зал взглядом. Кто-то из нефилимов выказывал все признаки омерзения, кто-то гнева, нашлись и боязливые. А вот все прочие явно что-то прикидывали в уме. Девушка вспомнила тот день, когда стояла в Зале Соглашений перед этими же самыми людьми и показывала им руну, с чьей помощью можно было победить в войне. Тогда все были очень ей за это признательны. С другой стороны, этот же самый Конклав проголосовал за прекращение поисков Джейса, когда того забрал Себастьян, а все потому, что жизнь одного парнишки не стоила, видите ли, столь значительных ресурсозатрат.
Тем более что речь шла о приемном сыне Валентина.
Когда-то она считала, что даже те, в чьих жилах течет ангельская кровь, бывают хорошие и плохие, что есть сторона света, а есть и сторона тьмы, однако то наивное время давно минуло. С тех пор Клэри успела повидать зло и в брате, и в отце; стала свидетелем того, куда могут завести добрые намерения и каким ужасом способна обернуться жажда власти. Однако и в доброте нет стопроцентного спасения: добродетель режет не хуже ножа, а Небесный огонь слепит и жжет.
Отшагнув от Алека с Изабель, она почувствовала на запястье пальцы Саймона. Клэри обернулась, взглянула ему в лицо и покачала головой. Ты не должен мне мешать.
Его темные глаза излучали мольбу.
– Ты что… нельзя… – выдохнул он.
– Он сказал, «мы оба», – прошептала она в ответ. – Если Себастьян увидит одного лишь Джейса, он его убьет.
– Да он так и так прикончит вас обоих! – Изабель чуть не плакала от бессильного гнева. – Нельзя тебе идти, нельзя! И Джейсу нельзя! Джейс!
Тот обернулся. Выражение лица юноши изменилось, когда он понял, что Клэри собралась последовать за ним. Джейс помотал головой, губами отдавая беззвучный приказ: «Нет».
– Послушайте! Дайте нам время на обдумывание! – крикнул Роберт Лайтвуд. – Хотя бы проголосовать мы имеем право?
Матиас отвел клинок от горла Джии и взметнул его к потолку, второй рукой по-прежнему удерживая Консула поперек груди. Сверкнула сталь.
– Время, – язвительно фыркнул он. – С какой стати Себастьян должен давать вам лишнее время?
В воздухе вдруг раздался резкий свист. Мимо Клэри пронеслось нечто блестящее
Взревев, Матиас отшатнулся, тряся рукой и разбрызгивая кровь во все стороны. Когда он прыгнул за выбитым ножом, Джия вырвалась из его объятий, и Клэри услышала, как Джейс крикнул: «Накир!» Выхваченный клинок серафима осветил весь зал. «Прочь с дороги!» – скомандовал юноша, плечом вперед устремляясь вниз по ступенькам.
– Нет!
Отшвырнув лук, Алек через скамейки прыгнул на Джейса, сбивая того с ног, как вдруг подиум полыхнул огнем, словно в костер плеснули керосином. Взвизгнув, Джия соскочила в толпу, где ее поймал Кадир и осторожно опустил на землю, пока все остальные не сводили глаз со взметнувшихся языков пламени.
– Да что ж это такое… – буркнул Саймон, так и не отпустив запястье Клэри.
В сердцевине огненного столба девушка видела черную тень Матиаса. Судя по всему, пламя ничуть ему не мешало; кажется, он даже хохотал, размахивая руками, словно дирижировал огненным оркестром. Совещательный зал был полон воплей, дыма и треска горящего дерева. Алина в слезах склонилась над раненой матерью; Хелен беспомощно посматривала на подругу, пока сама на пару с Джулианом пыталась совладать с блэкторновской ребятней.
В суматохе все забыли про Эмму. Девочка стояла поодаль от остальных, побелевшая от потрясения, как воздух вдруг прорезали крики Матиаса:
– Двое суток, нефилимы! Вам дается двое суток на решение собственной судьбы! И затем вы все сгорите! Адский огонь истребит вашу плоть, а пепел Эдома навечно укроет ваши обугленные кости!
Его голос взметнулся до неземного визга и внезапно оборвался; в мгновение ока пламя пропало, а вместе с ним и сам Матиас. На полу, впрочем, еще мерцали последние угольки, не затронув надпись, начертанную ангельской кровью поперек подиума:
Veni.
Я ПРИШЕЛ.
Майе пришлось с добрую минуту успокаивать себя дыхательными упражнениями, прежде чем она нашла в себе силы и мужество вставить ключ во входную дверь.
В квартире все выглядело до ужаса обычно, словно ничего и не случилось. Куртки Джордана и Саймона висели на своих местах в узеньком коридорчике, на стенах по-прежнему красовались уличные указатели, приобретенные по случаю на блошиных рынках.
Она перешла в гостиную, которая словно застыла во времени: телевизор включен, но на экране лишь мельтешение помех; на диване валяется пара отброшенных игровых пультов. В кухне выяснилось, что позабыли выключить кофейник. Девушка щелкнула тумблером, стараясь не смотреть на снимки самой себя и Джордана, которые были прихвачены магнитом к холодильнику: вот они вдвоем на Бруклинском мосту, а вот перекусывают на Вэйверли-плейс, Джордан хохочет и демонстрирует свои ногти, которые Майя выкрасила ему в красно-сине-зеленые тона. Надо же, раньше она и не замечала, как много снимков он делал, будто пытался записать каждую секунду их отношений, опасаясь, что те просто схлынут из памяти как вода.