Город Орномиэл
Шрифт:
– Получается вы большой меценат, раз не выходите отсюда.
– Не будем обо мне. …Вот и пришли, заходи. Твоя комната.
В помещении размером 20м^2 стояла только одноместная койка, всё те же световые трубки мерно освещали пространство, дверь (в уборную наверно). И всё! Я зашёл внутрь, Крейд остановился в проходе.
– Здесь ты разместишься на весь период. Мы договаривались три месяца нам и один себе. Верно?
– Верно, но что это означает?
– Тебе пока не нужно знать о смысле этого, не сейчас. Воспринимай время как отрезки, человеку
В стене со стороны входа проходила сигнальная струна, похожая на те, где сидит встречающий старик. Ещё я заметил рядом с ней створку.
– Еду будут подавать через шахту на подъёмной платформе, и всё остальное, что, по нашему мнению, необходимо изолированному. Одежду свою отправишь, когда переоденешься в подобающую рясу.
– Не понял! Мне нельзя отсюда выходить?!
– Только в случае оповещения. Весь период ты находишься здесь. Задача продержаться до конца четырёх месяцев. Помни, подав сигнал всё прекратится.
– Договорив, Крейд сделал шаг назад, закрыл и запер дверь. Я остался один в пустой, тихой и серой комнате.
…Первые дни дались легко. Через равный промежуток времени приходила еда. Всегда одна и та же: пол литра воды и несколько круглых хлебцев из прессованных злаков и крупы. Стало понятно, разнообразия ждать не стоит, питание будет однотипным. Многие часы мне нравилось просто валяться и спать. Я в основном размышлял о умственной эссенции, и очень, очень сильно надеялся, что у них никогда ничего не выйдет.
…Я не вёл учёта сколько здесь нахожусь: неделя, две, или месяц. Хронометра не было, и день с ночью для меня слились.
Чтобы лучше засыпать, подолгу ходил по комнате. От постоянного лежания на кровати в теле чувствовалась вялость. Заниматься физическими упражнениями не торопился намеренно; необходимо растягивать свой ассортимент возможностей. Перед глазами стояла первая цель: три месяца. Что же будет представлять собой ещё один?!
…Когда наконец стало невыносимо скучно, начал отжимания на кулаках, постепенно увеличивая повторы и подходы. Параллельно отрабатывал ударную технику "с тенью".
Иногда мне присылали сменную рясу и постельное бельё, ещё выдавали первостепенные средства гигиены.
Как–то раз чуть не дёрнул струну завершения, убрав руку в последний момент. На меня нахлынула сильная волна ощущения, что я полный идиот. К чему испытывать себя таким образом?! Раздражение на свой выбор отчасти снималось любопытством: чем же таким закончится первый отрезок?
…Отжимания потом настолько надоели, что в какой–то из дней, я просто психанул, и оставил для встряски организма лишь ударную технику.
Конечно думал и о отце. Он намеренно избегал меня, чтобы я самостоятельно обрёл важную составляющую взрослого человека. И такие категоричные меры заставляют меня думать о себе, что в его глазах я полная безнадёжность.
Я прокручивал в голове то утро; когда, дождавшись
– Что ты сказал? – щурясь, спросил отец.
– Не понял, – ответил я с недоумением.
– Неро, тебе сколько лет? Неужели до сих пор ты никак не веришь в Создателя?!
– Пап ты серьёзно? Какого ещё Создателя? Поехали давай.
– Нет уж сынок постой. Необходимо объясниться. Как так получилось, что у тебя совсем не выработаны хоть малейшие интуитивные представления о Творце?
– Какого из волшебников ты имеешь ввиду? – вздумал пошутить я.
– Ну знаешь, это слишком. Поедешь один.
– Почему?!
– Повзрослей сперва, – бросил он, открывая дверь и уходя.
– Да что на тебя нашло вдруг?! – крикнул я ему в спину уже в продоле, когда тот вызывал лифт.
– Познай самого себя. …для начала! – ответил отец, нажимая первый этаж.
Створки захлопнулись. Его глаза строгие и непоколебимые скрылись за ними, оставив меня в полнейшей растерянности. Такая странная реакция на мои безобидные слова родила смешанные чувства. Как её воспринимать? Может у него помутился рассудок?
В начале случившееся казалось недоразумением. Мне не удавалось никоим образом с ним наладить контакт. Он физически избегал меня, а по файстфону, изредка отвечая, лишь холодно интересовался "не важное ли что" и устранялся. В итоге я перестал его вызывать, и это перешло в принцип. В социальных сетях, я периодически наблюдал за его активностью убеждаясь в его здравии.
Пришлось принять происходящее как данность, и ради любопытства начать штудировать информацию в глобсете. Надо признать на тот момент я, наверное, считался самым атеистическим атеистом из всех живущих, и никогда даже близко не размышлял о подобных вещах. Конечно я не искал ответов во всяческих мифах и легендах о богах прошлых народов. Я взялся за предмет буквально, со слов отца.
"Познай самого себя"; выражение, которое отец запечатлел в сознании, сыграло своё дело. Тогда я уже придавал ему достаточное значение, но воспринимал всё же под научным углом. Изучая строение человека с разных направлений, я постепенно убеждался в его немыслимой сложности, более и более утверждаясь для себя: мы плод чьего–то творения. Даже теория эволюции в моём понимании прорисовывалась как контролируемое, ведомое, и не случайное явление. Мной были достигнуты поражающие умозаключения. Наше тело устроено настолько грамотно, настолько продумано, что не остаётся сомнений: кто–то приложил к этому волю. Данное крохотное озарение подцепило меня крючком и потянуло дальше, подогревая интерес к новым поискам. Я решил продвигаться глубже в структуры мироздания. Из химии в физику. Я начал подробно изучать эту науку.