Город падших ангелов

Клэр Кассандра

– Мог бы у меня спросить, – сказал Джейс. Кайл тем временем пошел одеваться, объяснил: дескать, пора на работу. Волчий страж и правда работал велокурьером. Хоть должность у него и крутяцкая, денег от этого не прибавляется. Когда же дверь за ним захлопнулась, Джейс обратился к Саймону: – Концерт в девять вечера? Чем займемся днем?

– Займемся? – Саймон ошалело посмотрел на Джейса. – Ты домой идешь, нет?

– Мое общество тебе наскучило?

– Позволь я спрошу кое-что: ты без меня жить не можешь?

– А? Чего? – спросил Джейс. – Прости, я, кажется,

задремал. Давай пой дальше, соловей.

– Прекрати. Хоть на секунду забудь о сарказме. Ты не ешь, не спишь… и, кстати, не ты один. Клэри тоже! Не знаю, что между вами творится, она молчит, не колется. Но и так видно, между вами какая-то борьба. Если собираешься бросить Клэри…

– Бросить Клэри? – Джейс уставился на Саймона как на умалишенного. – Соображаешь, что говоришь?!

– Будешь и дальше избегать ее – она порвет с тобой.

Джейс поднялся с дивана, напряженный, словно кот на охоте, – непринужденности как не бывало. Подойдя к окну, он – не зная, куда деть руки, – одернул занавеску. Внутрь, обесцвечивая глаза Джейса, брызнул дневной свет.

– На то есть причины.

– Вот и славно! Клэри о них знает?

Джейс не ответил.

– Она всю себя отдает любви к тебе и доверию, – напомнил Саймон. – Ты обязан…

– Честность – это еще не все! По-твоему, мне нравится причинять ей боль? Злить ее? Восстанавливать против себя? Зачем я здесь, как ты думаешь? – Джейс посмотрел на Саймона с гневом во взгляде. – Мне нельзя быть с ней, а если так, то и неважно, где я. К тебе, например, я отправился, чтобы порадовать Клэри. Пусть знает: ты под защитой.

– Хочешь осчастливить Клэри? Ты, причина ее страданий номер один? – враждебно поинтересовался Саймон. – Сам себе противоречишь.

– Любовь – сплошное противоречие, – сказал Джейс и отвернулся к окну.

8

Ходящие во тьме

Едва распахнулись двери больницы «Бет-Израиль», как Клэри вспомнила: до чего же она терпеть не может запах больниц. Стерильность, металл, старый кофе и хлорка, которая не в силах заглушить вонь болезни и отчаяния. Воспоминания о том, как мать лежала тут, опутанная трубками и проводами, ударили как пощечина. Клэри резко вздохнула, стараясь не прислушиваться к запахам.

– Тебе плохо? – Стянув с головы капюшон, Джослин встревоженно посмотрела на дочь.

Мотнув головой, Клэри чуть ссутулилась и огляделась: облицованный холодным мрамором, металлом и пластиком вестибюль; в регистратуре суетятся медсестры; таблички показывают, как пройти в отделение интенсивной терапии, радиологии, онкологии, педиатрии и прочее и прочее. Кафетерий Клэри нашла бы и во сне – в свое время перетаскала оттуда столько чашек тепловатого кофе для Люка, что хватило бы наполнить пруд в Центральном парке.

– Простите, – извинилась медсестра, везущая старичка в инвалидном кресле.

Колеса чуть не отдавили Клэри пальцы на ногах. Она посмотрела вслед медсестре и заметила… мерцание.

– Клэри, прекрати пялиться, – очень тихо предупредила Джослин.

Она взяла Клэри за плечи и развернула

лицом в сторону кабинета сдачи крови. В дымчатом стекле приемной Клэри увидела отражения – свое и матери, и хотя Клэри по-прежнему оставалась на голову ниже Джослин, она очень на нее походила. Раньше Клэри лишь пожимала плечами, если кому-то случалось сказать, что, мол, Джослин красива, а дочь – нет. Однако разрез глаз и форма губ у них совершенно одинаковы, как и рыжие волосы, и зеленые глаза, и тонкие руки. Как вышло, что Клэри так мало досталось отцовских черт, тогда как Джонатан унаследовал их все: и светлые волосы, и пронзительные темные глаза? Впрочем, если присмотреться, то Клэри достался практически тот же волевой подбородок…

– Джослин, – произнесли за спиной.

Обе – дочь и мать – обернулись. Перед ними стояла давешняя медсестра. Стройная, молоденькая, смуглая, глаза темные… Пробившись сквозь маскирующие чары, Клэри увидела ту же девушку, только кожа у нее приобрела темно-синий оттенок, а собранные в узел на затылке волосы – белоснежный. Синева кожи поразительно контрастировала с розовой униформой.

– Клэри, – сказала Джослин, – это Катарина Лосс. Она заботилась обо мне, пока я тут лежала. Еще она друг Магнуса.

– Вы маг. – Клэри сама не заметила, как слова сорвались с губ.

– Тс-сс! – в ужасе шикнула на нее магичка. Она негодующе посмотрела на Джослин. – Насчет вашей дочери мы не договаривались. Она еще ребенок.

– Кларисса умеет себя вести. – Джослин бросила на дочь строгий взгляд. – Умеешь ведь?

Клэри кивнула. Она уже насмотрелась на магов во время битвы за Идрис. У всех имелись какие-то аномалии во внешности: кошачьи глаза, как у Магнуса, крылья, перепончатые ступни или когти на руках. Но синяя кожа… Такое не спрячешь за контактными линзами или под безразмерной одеждой. Катарине Лосс ежедневно приходится наносить на себя маскирующие чары, чтобы просто выйти из дому. При ее-то работе в больнице примитивных.

Ткнув пальцем в сторону лифтов, магичка пригласила:

– Следуйте за мной. Уладим дело по-быстрому.

Клэри и Джослин поспешили за ней к лифтам.

Вошли в тот, что прибыл первым, и, едва двери с тихим шипением затворились, Катарина нажала кнопку, помеченную единственной буквой «М». Рядом на панели оттиснутое предупреждение гласило: на этаж, отмеченный как «М», попасть можно исключительно при наличии специального ключа. Катарине ключ не понадобился: с кончика ее пальца сорвалась синяя искорка, и кнопка «М» загорелась. Лифт поехал вниз.

Катарина покачала головой:

– Если бы не дружба с Магнусом, Джослин Фэйрчалд…

– Фрэй, – поправила ее Джослин. – Зови меня Джослин Фрэй.

– Оставили нефилимское имя? – Катарина изогнула в усмешке резко контрастирующие с синей кожей красные губы. – Как насчет тебя, девочка? Хочешь быть Сумеречным охотником, как твой отец?

Стараясь не показывать раздражения, Клэри ответила:

– Нет. Я собираюсь стать Охотницей, только не как отец. Кстати, меня зовут Кларисса, но вы обращайтесь ко мне Клэри.