Город призраков
Шрифт:
Доктор расхохотался, обнажив острые редкие зубки.
— Да, да! Я слышал, конечно! Этой девушке, видимо, нечем заняться. Да и сами понимаете, большим умом она не отличается. А люди подобного уровня мышления, компенсируют отсутствие ума ерундовыми выдумками.
— Оно, возможно, так и есть. Но девушка искренне переживает смерть матери.
— Да, это было несчастье, — вздохнул Ступаков. — Красивая была женщина. Но, увы. С этим ничего нельзя было поделать.
— С чем с этим?
— А она разве вам не сообщила? Вот видите. А вы ей верите на слово. Она прекрасно знала, что у ее матери был врожденный порок сердца. И ей были противопоказаны любые волнения. В
Да, Ступаков похоже не лгал. И видно было, что ему действительно было жаль мать Белки.
— А остальные?
— Что остальные? — не понял доктор.
— Был еще какой-то поэт и садовник.
— Биолог, — поправил он меня. — Замечательный человек. И огромный талант. А поэт… Поэтом он, конечно, был так себе, прости Господи… Но что вы хотите про них узнать?
— Их смерть не показалась вам странной? Ведь это вы делали медицинское освидетельствование?
— Да, я. Но ничего тут странного не было. Извините, Ник. Я вас не понимаю. Вы же не глупый человек. И вы, должно быть, в курсе, что люди умирают, и зачастую не только естественной смертью. И это случается не только в гостинице. Но и в любом другом доме Жемчужного. А гостинице тоже своего рода дом. Где живут, а значит и там могут умирать люди. Конечно, смертные случаи у нас редки, город-то маленький. И все же… Поэт был довольно впечатлительной натурой, необузданной, неугомонной. И он сам к этому шел. Он уже давно сидел на транквилизаторах. Ему от этого, похоже, легче писалось. А тогда… Он принял не так уж и много. Однако этого было достаточно, чтобы умереть. Учитывая, что его здоровье было уже подорвано. Это случилось в гостинице и рядом с ним не было жены, которая его контролировала. А биолог… Это конечно нелепая смерть. Из-за глупой неосторожности… Впрочем, видно судьба. Люди, бывало, умирали, подскользнувшись на банановой корке…
То, что говорил доктор было вполне логично и вполне оправданно. Белка рассказала мне о трех смертях. Не так уж и много. Учитывая, что люди — действительно смертны. Тут, пожалуй, действительно взыграла необузданная фантазия Белки. К тому же мы здесь расследуем вполне конкретное преступление. И копаться в прошлом этого городишки просто нелепо. Мы же не собирались жить здесь вечно. К счастью.
— Скажите, доктор, — вновь обратился я к Ступакову, не надеясь на ответ. — Может быть, вы все-таки знаете, почему в последнее время сблизились адвокат и Угрюмый? Они ведь учились в одном классе. Но никогда особо не дружили.
— А как они могли дружить, если любили одну и ту же женщину! Впрочем, здесь возможно и следует искать причину их сближения в последнее время.
— Но ведь жена Угрюмого умерла два года назад!
— М-да, — протянул Ступаков. — Сразу же после ее смерти они и вовсе не разговаривали. Только в последнее время… Но вы знаете, молодой человек. Возраст — тоже может быть причиной. Люди стареют. И чем старше они становятся, тем больше предрасположены к воспоминаниям. Воспоминания — великий утешитель старости. И если по молодости разбрасывался друзьями, то потом… Потом их зачастую хочется вновь собрать в своем сердце. Потому что это — частички прошлого. Возможно, подобная метаморфоза произошла и в отношениях Угрюмого и адвоката. Хотя… Хотя это могут быть просто мои домыслы.
Не успел я появиться на пороге гостиницы и даже взяться за ручку двери, как она распахнулась. И в проеме показались Ли-Ли и Ки-Ки. Похоже
— Как это возможно, Ник! — всплеснула руками Ли-Ли, едва я оказался в холле. — Не ночевать в номере — это не входит в правила нашего отеля. Мы отвечаем за наших постояльцев. Особенно теперь, когда так неспокойно в Жемчужном.
Она без умолку тараторила. Пытаясь вызвать меня на откровенный разговор. И подозрительно заглядывая в глаза.
— Я — частный сыщик, милая. А сыщики иногда вообще не спят. Они и по ночам ведут расследование. Если вы читали детективные романы…
— Да я терпеть не могу детективы! А что, в них сыщики тоже без конца врут?
Я вопросительно взметнул брови.
— Ах, ради Бога не притворяйтесь! Мы уже давно все знаем! Вы провели ночь у этой беспутной девки! Конечно, молодые люди любят поразвлечься на стороне. Но Жемчужный — не курортное место, где позволительны такие аморальные вещи. У нас приличный город! И если бы не эта девчонка… Конечно, вы клюнули на легкую добычу. И это еще раз доказывает…
Но я ей не дал договорить. Я подскочил к ней. И задышал прямо в лицо.
— Это никого не должно волновать! Слышите, никого! И если этот жалкий репортеришка, как безмозглая сорока, уже принес на хвосте свежие новости…
— При чем тут Сеня? — пробасил Ки-Ки. — Это нам Белка позвонила. И просила не волноваться. Сказала, что вы уже покинули ее дом.
— Ты слишком мягко сказал! — вскипела Ли-Ли. — Эта наглая девка даже не постыдилась упомянуть о пикантных подробностях. И при этом так мерзко хихикала.
— Она действительно наглая девка! — в сердцах выпалил я. — И если я вам скажу, что она все врет. Вы все равно не поверите! Но я вам ничего объяснять и не собираюсь. И запомните. Я в этом идиотском городишке пребываю по милости вашего мэра. По его официальной просьбе. Поэтому отчитываться ни перед кем не собираюсь. Вы уяснили? И еще. Если будет надо. То Белка все равно поселиться здесь! Под моими присмотром!
— Что!!! — возмущению Ли-Ли не было предела. Она побагровела, как рак. — Да как это… Да что это… Чтобы в моей гостинице… Какой-то публичный дом… Да я этого не потерплю! Да я….
Но я уже не расслышал, что она еще сделает, если я поселю здесь Белку. То ли пришьет меня, то ли отравит. Я уже взбегал по лестнице наверх. Настроение у меня было ужасное. Эта наглая девчонка, действительно чокнутая. Трезвонить на весь поселок про себя всякие гадости?! Я подозревал, что мужики частенько врут про любовные победы. Но чтобы подобным занималась невинная молодая девушка! Это уже слишком!
В отличие от меня Вано пребывал в отличнейшем расположении духа. Он был гладко выбрит и свеж. В чистой голубой рубахе в яркие дурацкие розы. От него пахло каким-то одеколоном, напоминающим запах соленых огурцов. При этом он нагло напевал во весь голос какую-то мерзкую песенку. Учитывая, что вслед за медведем ему на ухо наступил еще и слон, это было невыносимо. Да еще эти соленые огурцы… Я откровенно поморщился.
— Ты что, Вано, вылил на себя полбанки рассола?
— О, Ник! Привет, дружище! Рад тебя видеть! Что, нравиться? Это я прихватил с собой из дому. Знаешь, в жизни бывают всякие моменты. Когда хочется благоухать. Думаю, тебе это тоже пригодиться.
Он протянул мне пузатую бутылку вонючего одеколона.
— Мы теперь должны быть в форме.
— Почему мы и почему в форме? И почему «формой» ты называешь этот вонючий рассол?
— Ой, Ник! Уже вся гостиница знает, где ты ночевал, — он хитренько мне подмигнул.