Город счастливого меня
Шрифт:
– И часто тут так? – спросил он, указывая на тёмный лифт.
– А… бывает, но вам-то что? – девушка окинула цепким взглядом его фигуру, – вы же не инвалид?
– Не инвалид, – усмехнулся Илья, – я просто так спросил.
– Вот мы и пришли, – чуть запыхавшись, сообщила спутница и показала на коричневую высокую дверь. Ключ был массивный, длинный, с острыми зазубринами на металлической ножке. Девушка уверенно сунула его в нужное отверстие под ручкой
– Ксанка, ты дома? – заорала из-за его спины высоким голосом агентша.
Из-за поворота в конце длинного коридора вдруг выскочил какой-то подросток и подбежал к ним.
– Ой, Вера, как хорошо, что вы пришли! Пойдёмте скорее, мужчина, поможете поднять бабу Катю.
Ничего непонимающий Илья послушно последовал за подростком. Он вошёл в большую квадратную комнату, уставленную старой мебелью, и сразу увидел лежащую на полу толстую пожилую женщину.
– Что с ней случилось? Скорая не нужна? – тревожно спросила Вера.
– Ничего страшного, просто решила походить без ходунков, – всплеснул руками подросток.
И тут, при свете заглянувшего солнца в широкое, хотя и грязное, окно, Илья разглядел, что это был не подросток, а невысокого роста девушка, худенькая и стриженая очень коротко, почти по-армейски.
Илья подошёл к лежавшей, словно квашня, женщине и прихватил её подмышки.
– А ну-ка, мадам, поднимайтесь…
Бабка оказалась тяжёлой, рыхлой, и из-за этого поднимать её было очень неудобно. Под руками она растекалась словно тесто, выскальзывая то с одной стороны, то с другой. Однако на помощь опять подбежала девчушка и затараторила, схватив больную за руки.
– Ну-ка, баба Катя, напрягай ножки и вставай, вставай сама…
– Да встаю я, встаю, не трещи, – заругалась неожиданно низким, прокуренным голосом бабка, – не тащите меня к кровати, не хочу я туда, давай на моё место, на кресло…
Сзади кто-то хрипло откашлялся и странно-сдавленным голосом завопил в тон бабке:
– Положь на место! На место, кому говор-рят!..
Илья испуганно заозирался, не понимая, кого он ещё не увидел в этой странной квартире, и тут за его спиной кто-то захлопал крыльями, а потом сел ему на голову.
– Это ещё кто? – рявкнул он от неожиданности.
Крылатое создание зашевелилось, впиваясь острыми коготками в голову, и зашипело:
– Это я, Шуля, Шуля… Душка Шуля.
– Ой, не пугайтесь, – прыснула девушка, – это наш какаду. Он разговаривать умеет.
Наконец, бабка была втиснута в старое кресло,
– Ты слезешь с меня или нет? – уже спокойнее спросил он, обращаясь к назойливой птице и не решаясь смахнуть её с головы, – иди к своей хозяйке.
Бабка тем временем одёрнула юбку, пригладила кофту на пухлом животе и протянула руку к попугаю.
– Шулечка, лети сюда. Будем знакомиться, молодой человек. Вы наш новый жилец?
– Д-да, собирался поселиться у вас. Правда, я ещё комнату не успел посмотреть.
– Екатерина Афанасьевна, примите жильца? – выступила вперёд Вера, про которую все забыли.
– Такого красавца как не принять? Ты сообщила ему мои условия? – усмехнулась бабка. И, когда Вера закивала головой, милостиво разрешила: – тогда заселяй.
– Пойдёмте, пойдёмте, – засуетилась агентша, – вот ваша комната.
Она открыла дверь напротив бабкиных апартаментов, и Илья быстро оглядел скромное жилище, с односпальной кроватью, столом, одиноким стулом и шкафом в углу.
– Нравится? – со скрытым волнением спросила девушка.
– Сойдёт, – буркнул Илья, мечтая уже хоть куда-нибудь спрятаться от женщин и животных, – сколько с меня?
Они быстро рассчитались, и агентша ушла. Однако спрятаться от соседки не удалось.
– Молодой человек, идите знакомиться! – властным голосом позвала бабка.
Вздохнув, Илья вернулся.
– Значит, вы Илья. Так? Меня зовут Катерина Афанасьевна. А это Оксана. Она учится на медсестру и на мне практикуется.
Девушка прибирала бабкину кровать и, коротко взглянув на Илью, кивнула.
Он оглядел юную соседку: то, что он принял за армейскую стрижку оказалось модной причёской с рваными прядями на лбу. Серые глаза на бледном лице смотрелись двумя плошками. Нос был маленьким, в весёлых веснушках, которые её совсем не портили, а, наоборот, смягчали строгий взгляд. Девчонка как девчонка. Может, излишне серьёзная. Но это даже лучше – не будет глупо кокетничать.
Сама бабка оказалась не такой уж и старой. Седые волосы были аккуратно убраны в пучок на затылке. Одета она была опрятно. На кофте сверкал белизной кружевной воротник, который почти сливался цветом с белоснежным какаду.
– Шуля, познакомься, это Илья. Будет в нашей квартире кавалер.
Попугай заходил по плечу бабки и закивал, как будто кланялся. В его глотке что-то зашипело, заклокотало, как в старой пластинке.
– Повтори: Илья, Илюша… – учила бабка.