Город серых птиц
Шрифт:
– Говори! Что изменилось, почему изменилось, как посмело измениться?..
– Ослепнуть мне на этом месте, если лгу! На заре я вышел напиться росы и что же вижуу! Весь город расцвечен красками...
– Какими красками?
– Какие только есть на свете!
Острый кривой клюв Государя широко раскрылся и щелкнул.
– Кто посмел преступить мою волю?
Вестник испуганно съежился, молча поджал крылья.
Грозный клекот потряс стены замка:
– Тебя спрашиваю! Кто?
Слуга попятился.
– Не знаю, Государь...
– Как так не знаешь?.. А кто
– Будет исполнено, Государь!
– Виновных предать смерти!
– Будет исполнено!
– Поведешь птиц с серебряными саблями!
– Понятно, Государь!
Стражник бросился исполнять приказание Государя. Птицы с серебряными саблями выстроились перед черной скалой, которая служила точильным камнем. Они подняли свое оружие и замерли в ожидании команды.
– Точи!
– громко крикнул стражник, и клювы-сабли одновременно опустились на скалу.
– Вжиг-жиг, вжиг-жиг, вжиг-жиг...
Посыпались искры; возле скалы стало жарко, как в горящей печи.
Немного погодя эскадрилья птиц с серебряными саблями взвилась над неприступной скалой и, сделав в воздухе крутой разворот, полетела в сторону города.
А Государь, успокоившись, снова задремал на своем железном троне, велев слугам разбудить его, когда все будет кончено.
Но вот уж и полдень миновал, и стало смеркаться, а о птицах с серебряными саблями ни слуху ни духу. Так, в полной неизвестности прошла ночь.
На другое утро разъяренный Государь призвал птиц с клювами-пилами.
– Даю вам два часа на то, чтобы схватить виновных и возвратить городу серый цвет! Арестуйте также птиц с серебряными саблями, свяжите им крылья и доставьте сюда. Я их заставлю ответить, почему не выполнено мое приказание!
Птицы с клювами-пилами даже не взглянули на точильный камень и, не теряя времени, устремились в непокорный город.
Однако и они не вернулись в назначенный час. Каменные стены замка сотрясались от гнева Государя. По мраморному полу залов потекла горячая кровь. Многие слуги ослепли - кто на один глаз, кто на оба.
Государь заперся в своих покоях и размышлял всю ночь. Под утро он грозным клекотом призвал птиц с ядовитыми глазами.
– Вы готовы?
– Готовы, Государь!
– Яду в глаза хватит?
– Хватит, Государь!
– Вот теперь мы им покажем! Ха-ха-ха! Я сам вас поведу!
От черных крыльев Государя по земле бежала тень. Одетый в боевые доспехи, мерцающие каким-то мертвенным светом, он летел медленно в сопровождении птиц с ядовитыми глазами. Увидев его, солнце поспешило скрыться, но любопытство победило: когда каратели подлетели к первой зеленой поляне, солнце вновь выглянуло из-за тучи и в траве ярко запестрели луговые цветы.
– Все отравить!
– хрипло прозвучал клекот Государя.
– Ха-ха-ха!
Птицы снизились и уставились своими желтыми ядовитыми глазами на землю. Головки цветов поникли, трава превратилась в пепел.
На остром клюве Государя выступила пена.
– Кто может меряться со мной? Кто смеет противиться моей воле? Ха-ха-ха! За мной!
Воздух засвистел под быстрыми взмахами крыльев. Но, когда каратели
Дома города утопали в буйной зелени. Разноцветные занавески на раскрытых окнах колыхались, как знамена. Автомобили - тоже разноцветные, - весело сигналя, мчались по улицам. Даже мусорные урны отличались одна от другой.
– Что за остановка? Марш к площади!
– осипнув от злости, скомандовал Государь.
Птицы с ядовитыми глазами полетели дальше, но их ряды смешались.
Вот и площадь. Государь чуть было не полетел кувырком на землю - до того его поразила увиденная им картина. Над площадью были протянуты десятки, сотни блестящих гирлянд. По светлым тротуарным плитам двигались птицы в пунцовых платках и одежде бронзового цвета. Все до одной пели. За ними легко шагали птицы с синими хвостами, похожими на огромные веера. Из-под перьев на груди поблескивали круглые зеркальца, смарагдовые шеи покачивались в такт музыке. Позади всех бежали вприпрыжку птенцы - в капюшонах из золотистого бархата, в оранжевых юбочках, в ярко-красных блузках и лиловых пелеринах, усыпанных бриллиантами. Их тонкие голоса звенели, как колокольчики.
Вдруг кто-то крикнул:
– Государь! Бегите!..
Это «Бегите!» разнеслось эхом по площади.
Но вместо того, чтобы рассыпаться кто куда, все птицы сгрудились одна возле другой. Среди них были и посланцы Государя - птицы с клювами-саблями и клювами-пилами. Площадь засверкала тысячами отблесков, словно огромный цветок. Даже солнце позавидовало красоте этого диковинного цветка.
Государь разинул клюв, но не мог произнести ни слова. Лишь с трудом выдавил он из себя слабым и пискливым голосом:
– От-трав-вите всех...
Стражники с ядовитыми глазами заметались, наталкиваясь друг на друга, на деревья и крыши. Полетел серый пух. Крылья и клювы с треском разламывались. Каратели падали, изувеченные, на светлые плиты и молили о пощаде. Яркие краски огромного цветка ослепили их.
– Ой-ой, я ничего не вижу! Помогите!
– завопил вслед за ними и Государь.
Черные крылья понесли его, и он без толку заметался в небе. Ветер швырнул его к высокой трубе самой большой фабрики в городе. Труба жадно втянула его в свою пасть, и через миг он очутился в вечно горящей топке.
От него даже пепла не осталось.
Возвращение Чудо-птицы
Огромный цветок на площади зашевелился, рассыпался на сотни пестрых живых лепестков. Птицы снова запели. Маленькие пташки стрелой взвивались к небу и легко, словно миниатюрные парашюты, опускались на землю. Не выпуская из рук волшебное перышко, Тончо не мог на них наглядеться; вышитое на его белой рубашке сердце радостно билось, колыхаясь на ветру.