Город смерти

Глумов Виктор

Затрясло, но не так, как в БТРе. Вадим вцепился в подлокотники. Кажется, кресла были с амортизаторами.

— Так часов пять, и доберемся, — проговорил Леон.

Вадим мечтательно закрыл глаза. Пять часов! Господи! Не верится! Только бы не сглазить…

Из-под гусениц вырывалась грязь. Вскоре смотровые люки заляпало, и ничего нельзя было рассмотреть. Судя по тому, что одна камера показывала что-то черное, а вторая — бежевое, Сандра и Ходок держались. Приходилось им там, наверное, несладко.

Вскоре затрясло меньше.

— Выехали, что ли, из болот? — сам себя спросил

Леон.

— Надо окошки помыть, тут должны быть «дворники». — Вадим подергал маленькие рычаги, что прямо под кнопками.

Внезапно на обоих экранах появилось изображение полянки, окруженной вполне здоровыми сосенками. Вездеход прямиком летел на огромную ель. Леон затормозил, откинулся на мягкое кресло и проговорил:

— Привал и пересменка.

На поляне запыхавшаяся Сандра выцарапывала из волос комья тины. Ходок стоял вполоборота. Его пузо осталось чистым, а вот куртка на спине была заляпана грязью и приобрела камуфляжную раскраску.

Леон выбрался последним, потянулся и кивнул на вездеход.

— Ваша очередь. Просидни уже на заднице.

— Дай хоть почиститься. Мы ж салон загадим! — сказала Сандра.

— Мой старший брат нас простит, — подал голос Вадим. — Сколько осталось до места?

— Недолго. Но я не стал бы расслабляться…

В кустах кто-то завозился. Ходок, Сандра и Леон одновременно выхватили оружие, Вадим остолбенел. Получи, фашист, гранату!

Шуршал волк. Огромный… белый волк! Красивое животное. Грудь широкая, волосок к волоску, внимательные глаза. Повернулся всем корпусом, принюхался и побежал вдоль болота, вытянув хвост струной. Следом из-за валежника выскочил еще волк. Белый. Еще и еще. На людей они даже не смотрели, бежали, пригнув головы с поджатыми ушами.

Сандра облегченно вздохнула и сказала:

— Сытые. Иначе набросились бы.

— Не нравится мне это, — проговорил Леон и указал на люк. — Вперед. Надо поднапрячься. Что-то надоело мне кормить гнус.

Ходок сбросил испачканную куртку, стянул майку, обнажив костлявую безволосую грудь, и полез в салон. Сандра — следом.

Не проехав и десятка метров, машина чихнула и испустила дух. Как Ходок ни старался, как ни бил ее по гусенице, как ни подгонял матом — с места она так и не сдвинулась. Вадим сам готов был охаживать ее с другой стороны.

— Разрядилась… или топливо кончилось, — резюмировал он и почесал искусанную голову, на которой уже отросла светлая щетина.

— Это что ж так не везет-то. — Ходок напоследок пнул машину.

— Как раз наоборот. — Сандра вылезла из люка, бросила на землю два набитых мешка. — Мы здорово сократили расстояние. По сравнению с тем, что мы пережили, остались мелочи.

И вдруг Леон метнулся к машине, свалил Вадима, прицелился в лес.

— Там кто-то есть.

Кое-как вытащив из-за пояса пистолет, Вадим отполз ближе к вездеходу, выглянул из укрытия. Неясная тень метнулась от ствола к стволу. Качнулись верхушки елей. Воображение нарисовало когтистую тварь — нереальное порождение несуществующего мира. Как-то сразу вспомнился «Хищник», «Чужие»… Да хрен с ним, с хищником. Неизвестно, во что местные зверушки превратились и что забрело сюда с зараженного юга.

Ходок

пятился, пока не уперся в машину. У него не хватило ума спрятаться. Леон напрягся, сгруппировался, прицелился. Если эта тварь ели качает, ей выстрел будет даже не как слону — дробинка… Сандра предпочла залезть обратно в люк.

Тишина. Только поскрипывают деревья да шумно дышит перепуганный Ходок. И вдруг — прыжок. Три пистолета выстелили одновременно. Тварь заверещала и шлепнулась, застонала, как маленький ребенок, зафыркала. Мороз продрал по спине. Вадим сполз на траву, не желая смотреть, что за существо корчится у опушки.

— Хрена се! — донесся радостный возглас Ходока.

— Вадим, иди сюда! Глянь! Дома ты такого не увидишь! — это Сандра.

Серовато-желтые ноги в бурую полоску еще подрагивали, дергался короткий хвост. Рысь? Вадим обошел зверя. И чего они разорались? Обыкновенная рысь… А вот и не обыкновенная! Скривившись, он потупился. Ну и морда: два рыла, влившихся в одну черепную коробку, вогнутый лоб и огромный глаз. Две пасти, два комплекта острых зубов.

— Ты еще рыбок наших не видел, — приободрила Сандра. — Такое в речку заплывает… бррр… Лодки переворачивает. А зверушки такие чаще всего дохнут.

— Шкурку бы снять, — суетился Ходок. — Леон, дай-ка ножик.

Тяжело вздохнув, Леон взвалил мешок и направился в лес. Из малинника навстречу ему выскочил боров. Леон бросил мешок, выхватил пистолет, но боров крутанул клыкастой башкой и ломанулся туда же, куда и волки. Следом выскочила самка с поросятами. Раз, два, три… пять штук. А вот и шестой — совершенно лысый, белый. Волочит задние лапы… точнее, вторую пару задних лап. На его брюхе — огромная розовая опухоль.

Вадим вздохнул облегченно. То ли кто-то рассказывал, то ли он где-то читал, что, если выстрелить кабану в голову, он выживет. Набросится и разорвет. И самки агрессивны, когда у них поросята. А эти даже не глянули. И волки тоже…

— Что-то мне не хочется туда, откуда они убегают, — нарушил молчание Ходок.

— Это или пожар, что вряд ли, — вслух рассуждал Леон. — Или облава. Судя по всему, люди уже близко.

— Весело. — Сандра поежилась, оглянулась. — Болота везде. Не уйти.

Порыв ветра принес голоса, собачий лай.

— Пиздец котенку, — прошептал Ходок. — И валить некуда. Предлагаю Дизайнера к дереву примотать, пусть забирают!

Сейчас они так и сделают. Вадим покрепче сжал пистолет. Пусть только попробуют! Надо было с Синтезатором оставаться. Тот бы на опыты не пустил. Леон задумчиво смотрел вдаль. Выбирал межу синицей и журавлем.

— Уходим, — проговорил Леон и зашагал вдоль огромной лужи.

— И что? — изумился Ходок. — Ну, куда мы… Тут же спрятаться негде! Найдут же!

Леон заткнул его хлестким ударом.

— Значит, так, отступать я не намерен. Находим место в болоте, где сыро, но нет топи. Укрываемся мхом, рогозом… что под руки попадется. Затягиваем языки в задницы и не дышим. Всем ясно?

— У них собаки, — прошептала Сандра. — Да и машина тут… Следы-то свежие!

— Прошла почти неделя. Собаки потеряли наш след. Будем надеяться на лучшее… Все равно выбора нет. Бежим!