Город смерти

О'Шонесси Даррен

И тут меня шатнуло, словно от головокружения, и я замер на площадке одиннадцатого этажа. До меня дошло, что я вообще не помню их лиц. Мать, отец… Есть ли у меня братья и сестры? ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ! Куда ни ткнись — пустота. Вместо дней, вместо лиц, вместо всего, что я мог или не мог соверш…

Боковым зрением я заметил, что навстречу мне по лестнице кто-то спускается. Я и не обратил бы внимания, если бы эта женщина шла как нормальный человек, которому нечего скрывать, громко топая по ступенькам. Но она кралась на цыпочках, а при виде меня замерла, попробовала юркнуть в тень. Как ни смешно,

именно это движение, эта попытка спрятаться заставила меня насторожиться. Пройди она с наглым видом мимо меня, я бы, раздумывая о заморочках моей дурной головы, и вслед не поглядел.

Но я посмотрел на нее, и она застыла как вкопанная, застигнутая с поличным. Побег стал невозможен, поимка же — неизбежна. Она была одета во все черное — отличительная масть ночных домушников всех времен и народов. Разглядывая ее, я поднялся еще на одну ступеньку, чтобы лучше видеть — а она, словно бы смирившись с судьбой, вышла на свет и показалась мне во всей красе.

Она была высокая, как минимум с меня ростом — впрочем, при взгляде снизу я мог и ошибиться. Фигура что надо: ноги, красиво изгибаясь, переходили в роскошные бедра, тонкая талия, здоровенные, остроконечные, как у египтянки, груди оттопыриваются под тесным пуловером. Узкое скуластое лицо ни по каким меркам нельзя было назвать красивым, но с ее телом оно сочеталось идеально. Кожа казалась почти черной — может быть, просто в тусклом свете. Острый подбородок, ушей не видать под гривой черных волос. Почувствовав, что у меня встает, я огромным усилием воли приказал себе думать не членом, а головой.

— Что вы здесь делаете? — сурово спросил я, поскольку девушка явно пришла сюда не с самыми добрыми намерениями. Но как она проникла в здание? «Парти-Централь» всегда казалась мне неприступной крепостью, защищенной лучшей техникой, какую только можно купить за деньги. Может, она сотрудница Кардинала, обтяпывающая какие-то левые делишки? Или все еще серьезнее? — Кто вы? — накинулся я на нее, засовывая правую руку за спину — авось подумает, что я вооружен. — Как вас зовут? Почему вы…

Тут у меня перехватило дух, потому что она приблизилась и теперь пристально разглядывала меня, с вопросительным видом склонив голову набок. Наморщила лоб, словно узнает меня, но никак не может припомнить. Затем, с такой сексапильной улыбкой, каких я в жизни не видывал, она прижала руки к бедрам, сделала движение сверху вниз и… и сбросила свои широкие брюки.

Забыв о моем воображаемом револьвере, я изумленно вытаращился на нее. Она была в длинных белых панталонах, скорее удобных, чем соблазнительных, но в данный момент показавшихся мне самым шикарным на свете бельем. Правда, смотреть на них мне довелось недолго — спустя несколько секунд они шлепнулись на скомканные брюки у ее ног.

Она спустилась ниже. Я ничего не видел, кроме темного ларчика между ее ног. В руке она наверняка держала нож — но мне было плевать. Мой взгляд был прикован к зарослям ее волос: черным, блестящим, упругим. Если я умру на этой лестнице, то умру завороженным и счастливым, страстным и бессильным.

Она остановилась, не дойдя до меня четырех ступенек.

— Эй, — проговорила она тихо, низким, томным голосом. Я неохотно поднял глаза

и встретился с ней взглядом. Облизнув губы, она набросилась на меня.

Мы моментально свалились на ступени, целуя и кусая друг друга, охваченные пылом страсти. Мои руки ухватились за ее груди, а потом беспардонно прогулялись сверху вниз по ее телу, чтобы пощупать ягодицы, а затем — и приласкать огонь в ее заветном влажном камине. Она безжалостно укусила меня в шею, застонала, принялась облизывать. Ее пальцы обнаружили мою ширинку, расстегнули, чуть не разорвав, молнию, выпустили на свободу мой член. Ее ногти вонзились мне в яйца, настойчиво подталкивая меня к ней (словно меня еще надо было подталкивать).

Природа привела меня в пышный оазис так же скоро и безошибочно, как первого мужчину на земле, спихнула меня в этот водоворот жизни и любви, притянула к нему как магнитом. Мы бесились, как кошки, — толкались, пихались, вертелись волчком. Перекатились по лестнице. Потом, так и не расцепившись, к стене. Вскочили. Сначала я прижал ее к стене, но она решила поменяться со мной местами и пришла моя очередь ощутить всей задницей холод здания. И опять на ступеньки, все ниже и ниже, ну и силища, да я в жизни еще… сейчас точно взорвусь, ну и плевать. В тот момент на свете не было никого, кроме нас. Кроме сладостного союза моего меча с ее ножнами. Весь остальной мир перестал существовать.

Я выудил из-под пуловера ее правую грудь и жадно припал к ней. Еще никогда секс не был мне так вкусен. Мечта всех малолетних школьников, лучшая фантазия онаниста, осуществленная в реальности. Не побоюсь пошлости и скажу: в эти краткие минуты я почувствовал себя будто в раю.

Я кончил, но это было не важно. Я все равно продолжат работать членом, по-прежнему твердым и неутоленным. Она тоже кончила несколько раз, но распалилась не хуже меня. Нас захлестнуло что-то сверхъестественное, мы стали пешками в игре, над которой не имели власти. Никто из нас не хотел прерваться. Никто из нас не был в силах. Никто — пока заряд не иссяк.

Но в конце концов он иссяк.

Я откатился в сторону, тяжело дыша. Поглядел на нее. Она привстала, потряхивая головой, поглаживая одной рукой колено, а другой — осторожно, благоговейно — свой пах. Она поглядела на меня. Ухмыльнулась, вскочила, натянула панталоны и брюки. Наклонилась ко мне, чмокнула в щеку и, не сказав ни слова, начала спускаться вниз.

Беспомощный, я проводил ее взглядом. Может быть, она подложила в здание бомбу и, поднимаясь наверх, я иду навстречу гибели — но это было не важно. Жизнь и смерть потеряли значение. Я открыл для себя сексуальный экстаз.

Спустя некоторое время я с трудом застегнулся и встал. Поглядел на часы. Запас времени у меня еще был — приключение продлилось куда меньше, чем мне показалось. Я поспешил в туалет и привел себя в порядок. А затем, весь красный, часто дыша, отправился к Кардиналу.

* * *

У двери в его кабинет ожидало несколько человек из самых разных слоев общества: кто в костюме, кто в лохмотьях, кто даже в одежде священника. Секретарша поманила меня рукой — мол, идите без очереди. Мне в спину вонзились испепеляющие завистливые взгляды.