Город смерти
Шрифт:
Также он сказал, что его преемник повидает мир куда лучше, чем удалось ему. Сам он приковал себя к этому городу, потому что знал: акулой в море не станешь прежде, чем сделаешься самой крупной щукой в пруду. Много раз он испытывал соблазн уехать, создать сеть филиалов, пойти ва-банк, но тогда он слишком рассредоточил бы свои силы, оставляя фланги незащищенными.
— Настоящий мечтатель готов всем пожертвовать ради своей мечты, — заявил он. — Даже собой, если понадобится. Мечта должна стать для тебя всем.
Перед тем как перейти к заключительной части своей лекции, он вышел в туалет. Я
Подойдя к стене, я начал разглядывать миниатюрных человечков. И презрительно улыбнулся. У каждого человека свой пунктик. Кардинал, созидатель империй, гроза человечества, будущий правитель мира, тешится детскими игрушками. Что же в нас такое сидит, если…
И тут я обмер. Все мысли вылетели из моей головы.
На меня смотрело лицо Адриана.
Хлопая глазами, я отступил на шаг. Вновь сфокусировал взгляд: лицо никуда не исчезло. Приблизившись, я осторожно снял куклу со стены. Это был крохотный Адриан, ничуть не отличающийся от живого. Я растерянно повертел его в руках. Опять поднес к глазам. Кукольник даже знал, что у Адриана левое ухо чуть меньше правого.
Я побрел дальше, стиснув куклу, высматривая на стенах другие знакомые лица. И они нашлись: Леонора. И Цзы.
Я сам…
Я сорвал с гвоздя уменьшенного Капака Райми. Он был изготовлен не менее тщательно, чем Адриан. Осмотрев руки, я обнаружил тонюсенькие извивы линий на кончиках пальцев. Попытался сравнить их с собственными, но без лупы это было невозможно.
Опять потащился вдоль стены. Нашел киллера Паукара Вами и Аму Ситуву. При виде кукольной Амы у меня прямо сердце оборвалось: похоже, ее жизнь была мне еще дороже, чем моя собственная.
Продолжая поиски, я вдруг обратил внимание, что кукла в моей правой руке — я — трепещет. Приложив ее к уху, расслышал слабый дребезжащий стук сердца, размеренный, как у настоящего. Приложил к уху копию Адриана — тишина.
Прежде чем Кардинал вернулся, я вернул кукол на положенные места. И решил, что о них благоразумнее не расспрашивать. Куклы меня нервировали. В них было что-то зловещее, что-то, нагоняющее смертную тоску.
Вернувшись, Кардинал вскоре отпустил меня. Я побрел по коридору, ступая, как пьяный. Голова шла кругом из-за разговора и из-за кукол. Отчасти я был в восторге — Кардинал избрал меня, прочит мне славу и свой престол, — но в глубине души затаился страх. Он говорил о расплате, о необходимых жертвах. Что он имел в виду? И почему он держит у себя на стене мой портрет? И почему моя кукла тикает, а кукла Адриана — нет?
Внизу ждал Форд.
— Жив еще? — поинтересовался он.
— Похоже на то. Думаю, я здесь еще задержусь. Кажется, он меня себе в преемники готовит, — выпалил я. Меня так и разбирало с кем-нибудь поделиться новостью.
Тассо уставился на меня черными, без белков глазами.
— А как же я?
Я остолбенел.
— Я не подумал. Я… Вот блин. — Оказывается, я спроста все выложил своему главному сопернику.
— Копать под
— Форд, я вовсе о другом… Может быть, он не это имел в виду, а я просто…
Форд оглушительно рассмеялся. Тьма отхлынула от его глаз.
— Выше нос, сынок, — беспечно взмахнул он своей огромной лапищей. — Я уже давно знаю, что мне в его кресле не сиживать. Он мне сам сказал, еще когда мы начинали. Четко объяснил, что я не из тех, кому он доверит править своей империей. Ну и ладушки — оно мне на фиг никогда не было нужно. Я счастлив на своем месте. Мне-то не приходится волноваться, что сопливые засранцы типа тебя придут меня свергать. У второй скрипки масса преимуществ.
— Когда я заберусь наверх, я тебя не брошу, — пообещал я.
Форд беззлобно захохотал.
— Сынок, от твоего оптимизма на душе светло, но лучше смени-ка эти розовые очечки на другие. Во-первых, когда ты соберешься принять руль у Кардинала, я буду старым дедом с палочкой и в мокрых штанах. На мое место придет другой — но Кардинал просидит в своем кресле еще долго-долго. Он хоть старше меня, но по-прежнему жаждет действовать. Еще лет двадцать продержится запросто. Ко времени его ухода я уже буду далеко. Да и ты… Ты — не первый преемник, которого он себе подобрал, и вряд ли окажешься последним. Уже и не помню, когда он эти поиски затеял. Каждые два года выбирает свеженького мальчика, вешает ему лапшу на уши, обнадеживает, а потом, когда мальчик не справляется, выгоняет в шею. Ему еще никто не подошел. Кто его продает, кто жульничает, кто сачкует. Кто волосы не на ту сторону зачесывает. Всегда что-нибудь да находится. На него не угодишь. Наверно, в его кресло сядет просто тот, кто забредет в комнату в миг, когда его кондрашка хватит. Главное, оказаться в нужном месте в нужное время. Ты высоко влез, Капак, но до цели далеко. А свалиться можешь в мгновение ока.
— Как И Цзы?
— Кто?
— И Цзы. Инти Майми.
Форд помотал головой:
— Не знаю такого. Ну да тут один хрен. Всякий раз одно и то же. Сегодня идешь в гору, а завтра — на корм рыбам. Не забывайся. Работай головой и, может быть — один шанс из тысячи, прикинь, — дойдешь живым до конца. Раз ошибешься — и привет.
— Спасибо, что ободрил, — скривился я. — Можно, я пойду?
— Ага. Иди. Проваливай.
Значит, Форд тоже отказывается произносить имя И Цзы. Тут дивиться нечего — он же всегда И Цзы ненавидел. Наверно, Форд-то и всадил в него пулю. Но что делать по поводу И Цзы и Адриана мне? Надо выяснить, почему они исчезли, и стребовать должок с гадов, которые в этом виноваты. Но если эти гады — Кардинал с Фордом Тассо…
И еще один вопрос — Ама. Пока Кардинал толковал о том, что я — его наследник, я готовился на нее настучать. Это следовало сделать — иначе мое дело труба… И я выдал бы Аму, если бы не разглядел повнимательнее этих проклятых кукол. Куклы сбили меня с толку. Я хотел быть избранником Кардинала — но также мне хотелось узнать, что происходит, почему исчезли Адриан с И Цзы, кто такая Ама, зачем составлен список «Айуамарка», почему я не в силах вспомнить свое прошлое. Риск, неудача — все это я мог пережить, но неизвестность была мне нестерпима.