Город смерти
Шрифт:
— А И Цзы Ляпотэр в списке был?
— Не помню такого.
— Инти Майми?
— Да, конечно. Есть такой. Его имя появляется дважды: в начале, оно там вычеркнуто, и попозже, на другом листе. Второе нетронуто.
— Спорим, что уже нет, — заметил я и уставился в мутную речную воду. На дне отчетливо виднелась ржавая тележка с колесиками, какими пользуются в супермаркетах. Между прутьями ее решетчатых стенок сновали мелкие рыбешки. Интересно, может, и Адриан с И Цзы точно так же лежат на дне?
— Ну а невычеркнутые имена? — спросил я. —
— Никаких взаимосвязей не нашла, — сообщила она. — Вот разве что: биографии у них вроде наших с тобой, недлинные. Прошлого у них словно бы и не бывало. Масса информации о жизни в недавнее время, но о детстве или семьях — ничего. Даже у стариков, которые здесь уже давно, — например, у мадам Шанкар или у какого-то Паукара Вами — у них биографии более полные, охватывают много лет, но ни слова о том, откуда они взялись или как…
— Паукар Вами есть в списке? — нервно переспросил я.
— Ага. Ты с ним знаком?
— Мне уже начинает казаться, что знаком. Ты о нем что-нибудь нашла?
— Немного. Его досье по большей части зашифрованы. Я разобралась в кое-каких обрывках, и мне расхотелось копаться в его истории. Судя по всему, в старые времена он был главным киллером Кардинала, человеком для серьезных поручений.
— Может быть, он за этим и стоит, — начал я размышлять вслух.
— Сомневаюсь. Его пока в городе нет, он по миру мотается.
— Нет, — возразил я. — Он вернулся.
— Ты уверен?
— Еще как. Вами вернулся, а Адриан с И Цзы исчезли… — Отойдя от Амы, я задумался над ее рассказом. — А знаешь, не очень-то я тебе верю.
Ама так и вскинулась, но сумела совладать с гневом.
— С чего это ты взял, что я вру? — холодно спросила она.
— В «Парти-Централь» просто так не проберешься, — заявил я. — Это крепость. Неприступная твердыня. Видеокамеры на каждом этаже, на каждом лестничном пролете. Баллоны с газом, подвешенные к потолкам. Всюду сигнализация. Без ведома охраны и муха крылышком не махнет. Штурмовая группа из кадровых военных дальше порога не прошла бы. Как-то не верится, что непрофессионал вроде тебя запросто входит и выходит.
— Сначала я тоже так думала. Но, может быть, Кардинал слишком в себе уверен. Может быть, он слишком увлекся ожиданием лобового штурма, чтобы заботиться об узенькой щели в тылу.
— Все равно не верю.
— Ну, значит, те двое — тот парень в форме и его дружок сверху — имеют доступ к охранным системам. Может быть, они их выключают. Возможно, я ввязалась в какой-нибудь крупный заговор против Кардинала…
— Охранник-изменник и слепой? — скептично протянул я. — Если у них столько власти, зачем им ты? Какой с тебя толк? Если бы они хотели навредить Кардиналу, огласив секретные документы, то сделали бы это сами. Бред какой-то.
— И все-таки я здесь. Я это сделала, — глянула с вызовом Ама.
— А с досье «Айуамарка» ты копию сняла?
— Нет.
— Это почему же?
— Невычеркнутых имен было — раз, два и обчелся. Я их
— Я хочу увидеть это досье, — сказал я Аме. — Я хочу пойти с тобой и сам во всем убедиться.
— Ты твердо решил? Дело рискованное. Если Кардинал тебя застигнет, то не обрадуется.
— Рискну.
— Моим способом тебе туда не попасть — ты слишком крупный, через калитку не пролезешь. Можешь встретиться со мной внутри? Завтра вечером, часов в десять?
— А не лучше ли сегодня? — возразил я. — Зачем время терять?
— Я иду с Кафраном в гости, — ответила Ама. — Не пойти неприлично. У одного из его братьев день рождения. Я надеюсь что-нибудь раскопать о своем прошлом: вдруг кто-то из его родственников знает или просто даст какую-нибудь зацепку. Конечно, я уже особо не верю, но удостовериться нелишне. Кроме того, я хочу, чтобы ты за это время еще раз все обдумал и сам кое-что раскопал. Поройся в архивах сам. Убедись, что я говорю правду. Мне не хочется, чтобы ты ввязывался в это дело, сам не зная, кому верен. Ты сейчас вооружен?
Я неохотно кивнул и показал нож. Ама со смехом помахала в воздухе пистолетом.
— Тебе посчастливилось, что дело кончилось полюбовно, — пошутила она. — Конечно, ты должен был прийти с оружием: иначе я бы сама очень удивилась. Но отныне для подозрений места нет. Если ты идешь со мной в «Парти-Централь», ты участвуешь в моем заговоре. Чем бы дело ни кончилось, назад дороги не будет. Это ты должен знать и сознавать. Если ты серьезно хочешь разобраться во всем этом, тебе придется пойти против Кардинала. Двойная игра тут невозможна. Решай — будущее или прошлое, карьера или правда.
— Знаю, — пробурчал я, сердито разбрасывая ногами камешки. — Раньше не знал — думал, выслушаю тебя, а потом убью, и дело с концом. Но я не могу так поступить. Меня эта тайна изнутри гложет. Я боролся изо всех сил… но жажда познания сильнее. Сильнее, чем жажда жизненного успеха. Кардинала предавать не хочется — я и сейчас надеюсь, что как-нибудь обойдется, — но если дело запахнет керосином и придется выбирать между верностью и душевным покоем…
Я с тобой, — заключил я.
Вот так это случилось. Поверив на слово практически незнакомой мне женщине, я объявил войну самому могущественному в городе человеку. Это было безумие. Абсурд. Самоубийство. Но выбора у меня не было. Тяга узнать, кто я на самом деле, перевесила все мои мечты, амбиции и планы. Если я все потеряю — пускай. Я сам не знаю, кто я. Но я — тот, кто я есть.
Мы еще немного побродили по порту, пытаясь говорить на посторонние темы, о наших вкусах, о том, как мы живем и чего терпеть не можем, но то и дело разговор сворачивал назад на Кардинала и наше исчезнувшее прошлое. Я рассказал Аме о «той женщине» и обрывочных образах мира, которого я не мог припомнить. Ей даже такое было неподвластно — ее прошлое скрывала непроницаемая завеса.