Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

Клэр Кассандра

Алек посмотрел на него, но тот снова покачал головой. Парень поборол иррациональную вспышку гнева – «даже сейчас он что-то скрывает» – и сделал глубокий вдох.

– Вы все идите искать Джослин. Я останусь с Магнусом. Мы направимся к центру крепости. Когда найдете ее, идите к нам.

Изабель выглядела несчастной.

– Алек…

– Иззи, прошу тебя, – сказал Алек и увидел, как Саймон положил руку ей на спину, шепча что-то на ухо. Девушка кивнула и повернулась к двери; Люк и Саймон последовали за ней, останавливаясь, чтобы оглянуться на Алека перед уходом, но именно Иззи запечатлелась

в его мыслях, несущая горящий меч серафима перед собой, как звезду.

– Вот, – нежно сказал он Магнусу и поднял его. Магнус еле встал на ноги, и Алеку удалось закинуть его руку себе на плечо. Магнус был худее, чем когда-либо; рубашка облегала ребра, щеки впали, руки и ноги стали тощими, позвоночник – костлявым, но это не облегчало задачу вытащить колдуна.

– Держись за меня, – сказал Алек, и тот слабо улыбнулся.

– Всегда, Александр. Всегда.

Малыш заснул у Джулиана на коленях. Он крепко и ласково держал Тавви. Под его глазами образовались темные мешки. По одну сторону от него сидели в обнимку Ливви и Тай, по другую свернулась в клубок Дрю.

Эмма сидела позади, прислонившись к нему спиной и служа опорой, чтобы мальчику было легче держать ребенка. Все подушки были заняты, у стен не было свободного места; десятки, сотни детей были заперты в Зале.

Эмма положила голову на Джулса. От него пахло родным запахом: мылом, потом и привкусом океана, будто текущего в его венах.

– Я что-то слышу, – прошептала она. – А ты?

Джулиан мгновенно посмотрел на братьев и сестер. Ливви дремала, уперевшись рукой в подбородок. Дрю оглядывала комнату своими большими сине-зелеными глазами. Тай стучал пальцем по мраморному полу, будто в наваждении считая от одного до сотни и наоборот. Когда Джулиан попытался посмотреть на его опухшую от падения руку, мальчишка стал извиваться. Брат отпустил его и позволил вернуться к своему занятию. Это его успокаивало, что и было самым главным.

– Что ты слышишь? – спросил Джулс, и Эмма услышала, что звук нарастает, похожий на сильный ветер или треск костра. Толпа задвигалась и закричала, поднимая головы на стеклянный потолок Зала.

Через него виднелись тучи, скрывающие за собой луну – а затем сквозь них прорвался ряд наездников на черных конях, чьи копыта были из языков пламени, с огромными черными собаками, чьи глаза горели огнем. Они использовали и более современные средства передвижения – черные кареты со скелетами лошадей в узде и блестящие хромированные мотоциклы из костей и оникса.

– Дикая Охота, – прошептал Джулс.

Ветер стал живым существом, терзая облака на кусочки. Наездники скакали по горам и долинам, их крики были слышны даже сквозь шторм. Они выставили вперед оружие: мечи и булавы, копья и арбалеты. Входные двери в Зал затряслись; деревянная балка рассыпалась на щепки. Нефилимы уставились на дверь с нескрываемым ужасом. Эмма услышала громкий шепот одного из стражей в толпе:

– Дикая Охота отгоняет наших воинов вне Зала. Омраченные убирают железо и могильную грязь. Они сломают двери, если стражи не убьют их!

– Дикое Войско здесь, – сказал Тай, отрываясь от своего счета. – Собиратели мертвых.

– Но Совет защитил город от

фейри, – залепетала Эмма. – Почему…

– Они необычные фейри. Соль, грязь, железо – это на них не сработает.

Дрю повернулась и посмотрела вверх.

– Дикая Охота? Так Марк здесь? Он пришел нас спасти?

– Не будь глупой, – мрачно сказал Тай. – Марк с Охотниками, а они хотят войны. После ее окончания они соберут мертвых, чтобы те им служили.

Дрю скривила лицо в недоумении. Двери в Зал затряслись еще сильнее, грозя сорваться с петлей.

– Но если не Марк нас спасет, то кто?

– Никто, – сказал мальчик, и лишь нервное постукивание пальцами по полу показывало, что это его беспокоит. – Никто нас не спасет. Мы умрем.

Джослин снова атаковала дверь. Ее плечо было в синяках и крови, а ногти сломались от попыток взломать замок. Она уже с полчаса прислушивалась к звукам битвы, быстрых шагов и криков демонов…

Ручка на двери начала поворачиваться. Женщина отползла и схватила кирпич, который ей все же удалось достать из стены. Она не могла убить Себастьяна, это было ей понятно, но если ей удастся ударить его, задержать…

Дверь распахнулась, и кирпич вылетел у нее из руки. Человек в проходе увернулся, и тот ударился в стену. Люк выпрямился и посмотрел на нее с любопытством.

– Надеюсь, когда мы поженимся, ты будешь встречать меня иначе по приходу домой.

Джослин бросилась к нему в объятия. Мужчина был грязным от крови и пыли, его рубашка порвана, в правой руке был меч, но он все равно прижал ее ближе к себе.

– Люк, – прошептала она у его шеи, и на мгновение подумала, что может умереть от счастья, облегчения и страха, прямо как когда узнала, что его укусили. Если бы только она тогда понимала, что даже тогда его любила как человека, с которым хочется провести всю жизнь. Все бы было по-другому.

Но тогда не было бы Клэри. Джослин отодвинулась и посмотрела ему в лицо, на смотрящие на нее голубые глаза.

– Где наша дочь?

– Здесь, – ответил он и сделал шаг назад, чтобы женщина увидела стоящих за ним в коридоре Изабель и Саймона. Оба явно испытывали дискомфорт, ведь проявления любви двух взрослых – худшее, что можно увидеть, даже в королевстве демонов. – Пошли с нами… мы найдем ее.

– Это еще не точно, – сказала Клэри в отчаянии. – Сумеречные Охотники могут победить. Они сплотятся.

Себастьян улыбнулся.

– Такая вероятность есть. Но послушай. В Аликанте пришли те, кто ездит на ветре между мирами. Их притягивает к месту убийства. Видишь?

Он указал на окно с видом на Аликанте. В нем виднелся Зал Соглашений в лунном сиянии, на заднем фоне быстро пролетали тучи… а затем они расступились и стали чем-то иным. Чем-то, что девушка видела лишь однажды, с Джейсом, лежа на лодке в Венеции. Дикая Охота скакала по небу: вооруженные воины в темных и рваных одеяниях, воющие под стук копыт их призрачных коней.