Город туманов 3

Клекач Тамара

Вик не дал бутылке упасть и расплескать остатки воды, и с помощью чар отправил ее в безопасное место. По ходу, старого чародея нисколько не задело, что Вельма вот так просто свалила, и он уже вовсю предвкушал, как будет воплощать в жизнь то, ради чего его и позвали.

– Давай, Олежа, одевайся! – Вик засуетился около тумбочки с одеждой Литвинова. – Ты, наверное, голодный! Я тебе супчик сварю!

– Не хочу я супчик! – капризно огрызнулся Литвинов, принимая от Вика свою рубашку, к слову, очень несвежую и плохо пахнувшую.

– Олежа,

я не спрашиваю, хочешь ты супчика или нет, – учительским тоном ответил старый чародей и, собрав кобуру и пальто Литвинова, придвинул к нему ботинки. – Тебе, между прочим, еще и аппендицит удалили! А это, мой дорогой, не шутки!

– Что мне удалили? – взревел Литвинов, выкатив глаза и, следуя своей неподражаемой логике, схватился за свое мужское достоинство, то бишь член.

– Аппендицит. Это такая совершенно не нужная гадость, – терпеливо пояснил Вик. – Давай, Олежа, одевайся!

По поводу того самого "что", то бишь аппендицита, Литвинов ревел еще с час, и даже овощной супчик Вика не смог остановить поток его возмущения. Он-то думал, что Вельма его в нормальную больницу притащила, а оказалось, что ей взбрело в голову уложить его на койку подпольной клиники, да еще и отдать его, беззащитного и ох*енно сексуального, в распоряжение мясника Айзека (гея, между прочим), очевидно, вторым именем которого было Удалю Аппендицит и все прочее, что плохо лежит или торчит. А Литвинов, между прочим, был еще молод, и все его лежавшие и торчавшие части были ему и самому нужны, даже если они находились в плохом состоянии!

Неугомонный Вик, принявший близко к сердцу произошедшее с Литвиновым, окопался в его шкафу, где бесстрашно вступил в бой с одеждой. Сам же Литвинов, несмотря на дурное настроение, тоже успел совершить подвиг, и даже не один: он не только тщательно вымылся, побрился и расчесался, но и обрезал ногти на ногах.

Прошлепав босиком на кухню, Литвинов достал из холодильника бутылку водки, а из шкафчика стакан, в котором сидел большой таракан. Вытряхнув последнего в раковину, Литвинов сел за стол и плеснул себе пол стаканчика. Супчик – супчиком, а водка все же была калорийнее.

– Пффф!

Водка, что называется, не пошла и, забрызгав все на расстоянии приличного плевка, Литвинов вытаращился сначала на стакан, а потом на бутылку. Неужели водка пропала? Он же ее только купил!

– Вот сука! – выругался Литвинов, вспомнив вежливую продавщицу, которая втюхнула ему до слез паленую водку. – Бл*дь такая! – буркнул он и потянулся к сигаретам. – Кхееее!

От первой же затяжки в груди будто бомба взорвалась, и Литвинов исключительно усилием воли не дал бронхам (а то и легким) вылететь изо рта. Тут-то до него и дошло, где была зарыта собака.

– Она это специально сделала! – рычал он, истерично вышагивая по кухне взад-вперед. – Чтобы извести меня, бл*дь! Окончательно!

Резко свернув по направлению к коридору, который вел в комнату, Литвинов, вне себя от ярости, схватился за открытую

припотолочную кладовку, и начал подтягиваться. Причем, хорошо так подтягиваться. Более того, до этого он успел неплохо поотжиматься, а еще ему необъяснимым образом хотелось бегать. Ну, в смысле, как на тренировке. Можно было даже и с грузом прожитых лет.

Вик, сидевший за столом, посмотрел на Литвинова с неким одобрением: пить не мог, курить тоже, зато спортом начал заниматься. Чем не повод был для одобрения?

– Олежа, – миролюбиво начал старый чародей, отложив в сторону пару новейших носков, которые он героически нашел в шкафу, – это наверняка временный побочный эф…

– Специально! – перебил Литвинов, не столько сексуально напрягая мышцы, сколько смешно дергая ногами. – Специально! – повторил он. – Я это знаю! Она мне так мстит! – с чувством выплюнул Литвинов в заключение своей гневной тирады.

– Олежа! Ну будь справедлив! – Вик решил зайти с другой стороны. – Ты ведь и правда поступил нехорошо. Герочка просила и тебя, и Антона не делать…

– Ага! – снова перебил его Литвинов. – Вот только Усову сиськи ее достались, а мне аппендицит!

Он спрыгнул на пол и подошел к столу. Где-то в глубине души Литвинов знал, что Вельма не сделала ему ничего дурного, по крайней мере, намерено, но курить-то хотелось страшно.

– Олежа, вам надо помириться! – Вик разложил носки на столе и выразительно посмотрел на Литвинова. – Будь мужчиной и изв…

– Думал об этом! – в третий раз перебил Литвинов, оперевшись руками на стол. – Но если я ее за волосы схвачу, она ж меня точно кончит! – с самым серьезным видом добавил он.

Вик открыл рот, чтобы, видимо, прояснить Литвинову некоторые моменты, которые тот не дал ему высказать, но передумал и обреченно вздохнул. В конце концов, если в свои почти сорок один Литвинов считал, что примирение с женщиной предполагало таскание ее за волосы, то кем таким был старый чародей в свои слегка за шестьдесят, чтобы с ним спорить!?

– Мужчиной… Мужчиной… – озадаченно пробормотал Литвинов, глазами пожирая пачку сигарет. – Вик, а у тебя деньги есть?

1.3

Казалось, темнота опустилась на город так давно, что была уже глубокая ночь, и чародейка очень удивилась, обнаружив на наручных часах с треснувшим циферблатом подползавшую только к семи стрелку.

На кухне дотушивалась кислая капуста, а в холодильнике томился свеженький винегрет, но после лечения майора, которое она провела совершенно осознанно и добровольно, у Геры не было никакого аппетита. И, время от времени икая его токсинами, она просто смотрела в окно на затянутое туманом здание городского вокзала. Хорошо, что Айзек согласился заняться аппендицитом, а то Гере было бы совсем скверно, ведь все, что так или иначе относилось к Литвинову, имело поразительное свойство вызывать не только икоту, но и тошноту.