Город туманов 3

Клекач Тамара

Арчи передислоцировался Гере на плечо и тихонько взвизгнул. Чародейка погладила ближайший клок чистейшей тьмы, из которой состоял парадемон, вероятно, по приказу Абросимова присматривавший за ней. Ничего милого в этом не было, ведь Гера была лучшим активом чародея, успешно выдававшего себя за человека много лет: она была наживкой.

Гера не утруждала себя попытками вникнуть в суть личной войны Абросимова, как и не искала причин нелюбви к ней Карташова. В то, что все дело было в Октавии, которую она убила, Гера не верила потому, что генерал ни в одной из возможных

реальностей не мог произвести впечатление того, кто мог любить, быть привязанным, преданным или хоть что-то в этом роде.

По ее мнению все было гораздо проще: она нарушила какой-то очень важный план Карташова, частью которого была Октавия. Вот и все. И пока Литвинов только собирался сделать предложение руки и сердца своей любимой винтовке, а генерал, х*й знает как не задетый особо мороком, героем отсиживался дома, Гера продумывала план убийства, мягко говоря, идущего в разрез со всеми ее принципами.

– Знаю, – тихо ответила чародейка после повторного, более настойчивого повизгивания Арчи. Чары парадемона проникали глубже, но даже они не засекали активности в доме, кроме самого обычного человеческого сна.

Это вовсе не означало, что Карташов действительно мирно спал без всякой защиты чарами. Защита, конечно же, была, хотя и не из чар. Гера предполагала, что комната генерала была обшита высокачественным свинцом, что, скорее всего, и позволило ему избежать действия морока, сосредоточившегося на тех, кто сразу попался ему на пути, то есть охране генерала, сон которой она с Арчи и улавливала сейчас.

Однако подтвердить присутствие свинца Гера не могла, да и не стремилась, так как вечно там сидеть Карташов все равно не мог. Так что рано или поздно они встретятся. Ну, а далее… Далее будет видно, останется она здесь, или же пойдет дальше своей дорогой.

1.6

Литвинов сонно поерзал по дивану. Он так и уснул, кровожадно и методично рисуя в уме сцены убийства ненавистного ему генерала, и родная кобура с Макаром подло надавила ему ребра. Однако в целом Литвинов недурно-таки выспался. И это на выдавшем все виды диване, который, очевидно, не зря он не дал выбросить Вику, когда тот только пришел в отдел.

Старый чародей тогда все причитал по этому поводу, да сам незаметно прикипел к дивану. Сидя на нем, он часто потом говорил о своих планах после выхода на пенсию. Хотелось, видите ли, ему то ли мир повидать, то ли свою первую любовь отыскать, но Вик, тем не менее, все еще был здесь, что лишь доказывало простой жизненный факт: мечты окрыляли, но корни серой повседневности были сильнее, как и лень.

Со свойственной ему непосредственностью, Литвинов почесал пах, блаженно принюхиваясь к странному аромату кофе, которого в прокуренном лично им кабинете просто не могло быть.

Зевнув во весь рот с нечищеными зубами, Литвинов открыл глаза. Сначала ему показалось, что он снова был в госпитале, ведь над ним стояла чародейка, но тут же Литвинов вспомнил, что, во-первых, быть в госпитале снова у него совершенно не было причин. В смысле, он был здоров как бык. Во-вторых, если бы он даже и был в госпитале, то чародейка

вряд ли выглядела бы такой довольной. Ну… Разве что она сама его туда и отправила, что тоже было маловероятным, ведь они с ней помирились. Вроде.

Часто заморгав, Литвинов смерил Вельму понимающим взглядом. Видать, малыш Усов неплохо вдул ей, вот она и сверкала вся, и даже стаканчиком кофе для своего старого майора разжилась.

– Только посмей испортить мне настроение! – пригрозила ему Вельма, по-прежнему сверкая, но при этом строго изогнув брови.

– И тебе доброе утро! – несколько обиженно выдавил Литвинов, в планах которого вот вообще не было портить кому бы то не было настроение. По крайней мере, намеренно и пока кто-нибудь не испортил настроение ему.

Вельма вернула брови в обычное положение и протянула ему стаканчик с кофе, который только благодаря ее стараниям оставался горячим. Подозрительно хмыкнув что-то, понятное только ей, она прошла к окну.

– Отдай!

Литвинов в недоумении замер со стаканчиком у рта. Это она ему говорила или окну?

– Отдай! – повторила чародейка чуть настойчивее.

Омерзительное растение, успевшее заработать себе репутацию хищника, бесстрашно позарившегося на усы полковника Звягинцева, вильнуло колючими побегами, как целка-патриотка, и х*й знает откуда выплюнула чародейке в руки…

– Бл*дь! Мой телефон! – не сдержал эмоций Литвинов, мысленно поставив растение вторым номером после Карташова в своем дедлисте.

– Вещи, Олег, – Вельма открыла ящик стола и, достав зарядное устройство, поставила телефон на зарядку, – должны иметь место, а не валяться где попало, – поучительно сказала она.

Литвинов смерил чародейку своим фирменным угрюмым взглядом и демонстративно громко отпил кофе. Она была моложе его почти в два раза, но при этом смела поучать так, будто в два раза была старше, но майор не стал ввязываться в перепалку, хотя и очень хотел. Надуется еще и снова не будет с ним разговаривать.

– Доброе утро!

Литвинов отвел взгляд от Вельмы и снова отпил свой кофе, даже и не подумав отвечать вошедшему в кабинет Усову, который разве что слепому не показался бы оттраханным на все сто.

А он еще думал, что Вельма светилась. Ни х*я! Это старший лейтенант светился, как новогодняя елка. Хоть в горшок сади да детям на праздник отправляй. Пускай радуются.

Усов между тем нисколько не обиделся на молчание майора и просто протянул ему небольшой бумажный пакет с двумя пончиками внутри.

"Заботливый какой!" – про себя съязвил Литвинов, но слюну сглотнул. Жрать то хотелось.

– Ты кушай, кушай, Олег! – муркнула Вельма, осваиваясь за его столом. – На нас внимания не обращай! Мы всего лишь пришли поработать! – вовсе ни на что не намекая, добавила она.

"А может не дотыкал ее?" – угрюмо подумал Литвинов, искоса взглянув на Усова.

Впрочем, это не было проблемой майора. Если в чем-то Вельма и была права, так это в том, что надо было поработать. Исходя из этого, Литвинов развернул бумажный пакет и с чувством впился зубами в сочный пончик. Чем не работа?