Город в кулаке
Шрифт:
— Один из тех, кто не пожелал ложиться под Кулагина, — охотно ответил законник. — Его зовут Нестор Шумский.
— Мне кажется, что я уже слышал где-то эту фамилию.
— Он вроде был на том сходняке, — напомнил Республиканец. — Но почему мы должны ему доверять, Альбатрос?
— А мы и не собираемся ему доверять. Мы собираемся его использовать. Шумский будет нужен нам, пока это выгодно. И никакой самодеятельности с его стороны, как это было с Кулагиным. Я сам буду контролировать данный вопрос. Лично.
Республиканец пожал плечами. Кант и Леший согласно кивнули. Шейх вынул изо рта сигару, погасил ее в пепельнице и тоже одобрительно качнул головой.
1994
— А теперь слушай меня внимательно, сучонок, и запоминай! — рука капитана сомкнулась на горле Ильи, и тот широко распахнул рот, рассчитывая ухватить недостающий ему воздух. — Я не собираюсь играть с тобой в кошки-мышки. Я вообще не собираюсь играть с тобой ни в какие игры. То, что ты уже схлопотал срок, — это факт. И срок немалый, можешь мне поверить. У меня на руках показания медицинского персонала. Тебя видели и опознали как минимум человек пять. В скором времени получишь с ними очную ставку. Но не это главное. Я слышал, у тебя есть девушка, — по губам Началова скользнула ядовитая усмешка. Он все так же держал свои цепкие пальцы на горле подследственного, и Мазитов ничего не мог с этим поделать. Расклад был явно не в его пользу. — Марина, кажется… Мариночка! Красивое имя, Илья. И ее саму я видел. Она тоже красивая. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя подружка пострадала? А? Я могу это устроить…
— Нет… — из горла Мазитова вырвался сдавленный хрип. — Пусти меня… Сука!..
— Сука? — Началов засмеялся. — Может быть, и сука. Не отрицаю. И знаешь что, Илья? Я, пожалуй, останусь такой сукой до тех пор, пока всех вас, гнид, не раздавлю. Пока не сгною вас по тюрьмам!
Он так же резко отпустил Мазитова, как и схватил до этого, и Илья едва не опрокинулся на спину вместе со стулом. Закашлялся. Началов достал из внутреннего кармана пиджака полосатый платок и зачем-то старательно протер им пальцы. Отошел на пару шагов назад и присел на краешек рабочего стола. Бросил платок под ноги.
— Согласно показаниям Марины Аверьяновой, — уже совсем другим, официальным тоном продолжил он, — в ту ночь ты находился с ней. У нее на квартире. Я не знаю, что заставило ее дать такие показания. Ты ли ее попросил, или она сделала это по собственной инициативе. Но, по сути, это совсем неважно… При таком обилии свидетелей. Мне будет несложно уличить ее в лжесвидетельстве. А ты знаешь, что это означает?
Мазитов молчал, с мрачным видом растирая сдавленный пальцами капитана кадык.
— Я думаю, что знаешь. — Началов вытряхнул из пачки одну сигарету и пристроил ее во рту. Сухой щелчок его зажигалки прозвучал в повисшей тишине как выстрел. Мазитов вздрогнул. За последние несколько минут от его былой бравады и ощущения внутреннего превосходства над собеседником не осталось и следа. — У меня почему-то складывается такое впечатление, Илья, что ты знаком с законами не хуже меня. — Началов опять помолчал, глубоко затягиваясь табачным дымом. — Твоя девочка отправится за решетку вместе с тобой. Вот только в одну камеру попасть вам не светит. А жаль. Правда? Но я могу тебя успокоить. Марина не останется без мужского внимания. Ты знаешь, насколько голодны вертухаи до нежного девичьего тела? Они попользуют твою подружку во все щели. Не сомневайся… Да, кстати, я и сам намерен поучаствовать в этом процессе. Мне не откажут, Илья…
Мазитов вскинул на него взгляд. В его маленьких, с покрывшимися кровавыми жилками белками глазах плескалась неприкрытая ненависть. Началов слышал, как скрипнули зубы подследственного, но прекрасно понимал, что выплеснуть свою ярость Мазитову просто некуда. Остается только захлебнуться ею. Мышеловка захлопнулась.
— Чего
Началов открыто улыбнулся:
— Все. Имена, фамилии, клички… Места, где можно их найти. Но начнем по порядку, Илья. — Капитан обошел свой стол и сел в крутящееся кресло. Уверенным движением руки придвинул к себе чистый лист бумаги. Вынул изо рта сигарету и небрежно опустил ее на краешек пепельницы. Щелкнул кнопкой шариковой ручки. — Тебе ведь самому смерть Герасимова была и даром не нужна? Верно? Кто его заказал? Кулагин? Горшаков? Вершинский? От кого непосредственно ты получил этот заказ?
Мазитов не торопился с ответом. Некоторое время он молча смотрел на Началова, словно еще раз основательно взвешивая свои невысокие шансы на то, чтобы выкрутиться из той дерьмовой ситуации, в которую он так глупо и нелепо угодил. Однако подсчеты не показались ему оптимистическими.
— Что я буду с этого иметь? — спросил он.
— Лично ты — ничего, Илья. — Началов вел себя теперь так, будто сидящий перед ним парень был для него не более чем отработанным материалом. Даже его взгляд был направлен не на Мазитова, а вроде как сквозь него. — А вот Марина Аверьянова вполне реально останется в выигрыше на волне твоей откровенности со мной. Я сожгу бумагу с ее показаниями, и всего того, что я до этого описал тебе, с ней не случится.
— Почему я должен тебе верить? — в глухом, надтреснутом голосе Мазитова не наблюдалось особого энтузиазма.
Началов вновь вставил в рот сигарету и прикусил фильтр зубами. Прикрыл левый глаз, предохраняя его от попадания едкого табачного дыма на слизистую оболочку.
— Полагаю, потому, что у тебя нет иной альтернативы, Илья, — жестко произнес он. — Так что давай ты не будешь строить из себя Джеймса Бонда и начнешь разговаривать со мной по-человечески. Как я с тобой… Начнем с убийства Николая Герасимова по прозвищу Пилот. Кто его заказал тебе?..
1994 год. Андреевский проспект Последняя сходка
Кулагин мягко опустил трубку обратно на аппарат. Как он и рассчитывал, переговоры не заняли у него слишком много времени. Соратники научились понимать его с полуслова и без лишних разъяснений ситуации. Однако не успел он подняться из-за стола, как телефон зазвонил снова. Кулагин вернулся на прежнее место.
— Да! — коротко бросил он в трубку.
— Леня, это я.
Голос Вершинского звучал едва различимо на фоне какой-то попсовой зарубежной музыки, но Кулагин без труда узнал приятеля по его свистящим интонациям.
— Здорово, Толян. Ну, как дела? Есть новости? Ты нашел его?
— Пока нет. — Вершинский откашлялся. — Потому и звоню. Мне не нравится вся эта ситуация. От нее за версту попахивает дерьмом…
— А что с Герасимовым? — перебил собеседника Кулагин.
— Ну, он вроде бы умер. Только… Говорю же тебе, Леня, дерьмом воняет. Очень воняет. Ты же знаешь мой нюх на такие дела.
— Да, знаю. Но если Герасимов умер…
— Черт, ты меня совсем не слушаешь! — было слышно, как Вершинский в сердцах стукнул кулаком по чему-то твердому. — Очнись, Леонид! Дело не в Герасимове… Вернее, не в нем одном. Если приговор уже вынесли…
— Забей на это! — на лице Кулагина свирепо заиграли желваки. — Вся ситуация у меня под контролем. Я знаю, что делаю. С каких это пор ты перестал мне доверять, Толян?
— А ты мне?
— Ладно, — усилием воли Кулагин взял себя в руки. — Я не хочу говорить об этом по телефону. Давай встретимся вечером и все обсудим. Ты уже знаешь о сходке?
— Да. Артем мне сказал. Минут пять тому назад.
— Вот и отлично. Подгребай туда к семи, как и условились. Обсудим все на месте. И твой нюх на дерьмо в том числе.