Город заблудших душ
Шрифт:
– Нельзя, – жестко сказал Эльбрус, – нужно твою клоаку закрыть и всех твоих девиц разогнать.
– Почему? Чем они тебе мешают? Когда мэром не был, сам туда ходил.
– Ходил, – кивнул мэр, – а сейчас время изменилось. Другое время, Ильдус, другой век. Раньше везде бардак был, а сейчас в центре и на местах твердая власть устанавливается. Снова порядок возвращается.
– Не для наших мест.
– И для наших мест тоже. Ты насчет границы вспомни. Мы даже не знали, где она проходила. А сейчас там проволоку натянули,
– При чем тут пограничники и моя гостиница?
– Подожди, потерпи. Граница от нас в семидесяти километрах. А соседний город в ста двадцати. Значит, от него до границы почти двести километров. Очень неудобно. Ведь пограничники связаны с работой Федеральной службы безопасности. Раньше КГБ называли, и все боялись этих трех букв.
– Сейчас тоже боятся, – кивнул Ильдус.
– Сейчас начали бояться. Вот поэтому я к тебе и пришел. В областном центре принято решение о переносе районного отдела ФСБ из соседнего города в наш. Мне приказали почту к себе перевести в здание мэрии, а им выделить часть твоего здания. И деньги дают на реконструкцию. Теперь понимаешь?
– Они к нам переедут?
– Весь отдел. Шесть чекистов. Шесть офицеров. Приедут к нам через месяц. Говорят, что нужно укреплять границы и вообще обратить внимание на наши горы. Там опять банды стали появляться. Особенно их тревожат гости с запада. Два раза уже уходили от преследования через наши горы. Банда Малика Кулмухаметова. Да и на границе не все спокойно. В общем, в областном центре уже приняли решение. Сначала сюда переведут городское отделение ФСБ, а потом и таможенников.
– Зачем нам столько чужих?
– Нас не спрашивают. Это решено в Москве. Как только мне вчера сказали, что решение принято, я сразу подумал о твоей «Мечте». Чекисты люди въедливые, противные, мимо такого объекта спокойно не пройдут. Все дотошно проверят и выяснят, что бордель в нашем городе держит сам начальник милиции. Как ты думаешь, сколько времени после этого ты будешь носить свои погоны? И как долго я смогу усидеть в кресле мэра?
Ильдус молчал. Он начал понимать мотивы главы городской власти. Кажется, тот был не так уж не прав.
– Зачем нам такой отель, который будет приносить только головную боль? – спросил Эльбрус. – Или тебе надоела твоя должность? Хочешь на пенсию? Но даже там они тебя достанут. Я долго об этом думал. Сам понимаю, что твоя гостиница тебе живые деньги дает. Да и людей скоро будет больше. Но оставлять ее нельзя. Весь город знает, кто опекает отель, – даже, по-моему, твоя теща знает. Нужно закрывать «Мечту», Ильдус, у нас просто нет другого выхода. А так, если дело пойдет, тоже будешь получать живые деньги.
– Копейки, – мрачно заметил Сангеев.
– Сначала копейки, а потом люди втянутся. И ты начнешь получать хорошие деньги. Я тебе за аренду буду платить. В общем, не пропадешь. Твоего Назара можно пристроить
– Не нравится мне твое предложение, – вздохнул майор.
– Мне оно самому не нравится. Если бы прислали одного чекиста, мы бы с ним постарались договориться. Но пришлют шестерых. А они люди принципиальные, сам знаешь.
– Шестерых тоже можно купить, – меланхолично заметил Сангеев, – только денег никаких не хватит, сразу шестерым платить.
– Сам говоришь – и сам себя опровергаешь. Не все покупается, Ильдус, и не все продается. Есть люди, которые не продаются. Согласен, что их мало, но они всегда есть. У нас Магомед Салиев таким был. Помнишь, наверное. За всю жизнь ни копейки ни у кого не взял. Иногда такие встречаются. Глупые праведники и святоши. Или дураки. Хотя ты сам был недавно дураком, когда жену Аскена пытался выкупить у судьи. Мне ведь все известно. Мы тогда дали тебе пять тысяч, а ты бегал по городу, у всех богатых людей деньги собирал. И еще свои доложил. Сколько ты доложил? Около тысячи?
– У тебя хорошо поставлена служба информации.
– Решил стать в конце жизни праведником, – добродушно усмехнулся Эльбрус, – думаешь в рай попасть? Ты, конечно, правильно сделал, что несчастной женщине помог и двух детей без родителей не оставил. Но ведь и твой добрый поступок был аморальным. Дал деньги судье… Это даже не аморальный поступок, это самое настоящее преступление. Уголовное преступление, уважаемый начальник милиции.
– Да, – сдержанно согласился Сангеев, – я добавил свои деньги. Но я знал, что она не виновата.
– Нужно было требовать справедливости, а ты пошел кривым путем. Ну, Бог тебе судья. Некоторые хотят в рай окольным путем попасть. Только праведников почти не осталось.
– Осталось, – неожиданно произнес Сангеев. – В области судья есть, который денег не берет. На него пальцем все показывают, считают сумасшедшим придурком. А он принципиально не берет.
– Почему не берет? Ему деньги не нужны?
– Наверно, нет. Говорят, что у него единственный сын погиб в автомобильной катастрофе. Вот тогда он поехал в мечеть и поклялся на Коране никогда больше не брать денег. Вообще ни с кого.
– Ну, это особый случай. Не нужно нам таких переживаний, – мудро рассудил мэр.
– А я все время о нем думаю, – признался Сангеев, – ему ведь в рай совсем не хочется. Он в другое место хочет попасть, чтобы сына увидеть еще раз. Может, в чистилище, может, в ад. Не знаю куда, только не в рай.
– Ты у нас философом стал, – добродушно произнес мэр. – В общем, мы договорились. Начинаем эвакуацию твоего заведения. Постепенно, без шума. Сначала закроемся на ремонт. Потом уберем бар. В общем, сделаем все, как нужно. У нас тихий город, пусть таким и остается.