Город заклинателей дождя
Шрифт:
– Вы в своем уме, Пеппер?
– свирепо бросила Уолкрис.
– Хотите, чтобы мы оба свернули себе шею?
– Именно этот вопрос я и хотел задать вам, - огрызнулся Макс.
– Ради чего эта безумная скачка? Что изменится, если мы будем ехать немного медленнее и осторожнее?
– Вы хотели задать вопрос?
– глаза женщины угрожающе сузились.
– С каких это пор вы здесь задаете вопросы?
– В конце концов, ведь именно мне поручено выполнить задачу, поставленную боссом, - Пеппер с достоинством вскинул голову.
– А вас наняли для того, чтобы вы оказывали мне всемерную
– Должно быть, он забыл это сделать, - пренебрежительно усмехнулась Уолкрис.
– Меня наняли, чтобы обеспечить успех предприятия, и я это сделаю. Но своими методами.
То, что Макс прочел в ее зеленых глазах, слегка испугало его. Там пылала неприкрытая ненависть, но это чувство не имело отношения к нему. Странно - босс ни словом не обмолвился о том, что мисс Стоун и герр Гумбольдт были знакомы, больше того - каким-то образом связаны.
– Боюсь, вы, Уолкрис, не совсем точно поняли свою задачу, - возразил он.
– Перечитайте еще раз договор. До тех пор, пока ситуация не становится угрожающей, вы обязаны следовать моим указаниям.
– Он демонстративно огляделся.
– А здесь я что-то не вижу никакой опасности. Надеюсь, в дальнейшем вы несколько ограничите свою инициативу.
Мисс Стоун сжала губы.
– Вы, Пеппер, - просто жалкий книжный червь, и то, что вы сейчас говорите - пустопорожняя болтовня. Вы что, в самом деле собираетесь указывать, как мне действовать? Это просто смехотворно!
Подобрав поводья, она объехала Макса и снова двинулась вперед по дороге. Однако Пеппер не сдавался. Развернув коня, он проговорил через плечо:
– Ну что ж, тогда я возвращаюсь. «Утренняя Звезда» простоит в порту до утра, и надеюсь, я еще успею подняться на борт. Через неделю я буду в Сан-Франциско, а вам еще долго придется восстанавливать свою репутацию и доброе имя.
Женщина язвительно рассмеялась, но в ее глазах уже не было прежней стальной твердости. Неужели его слова попали в цель?
– Недурно, Пеппер!
– проговорила она.
– Оказывается, вы парень не промах.
– Она секунду поразмыслила и продолжала: - Ну, что ж, будь по-вашему. И что нам теперь следует предпринять?
– Для начала - взять разумный темп.
– Макс ткнул пальцем в дорогу.
– Нет ни малейшего смысла загонять лошадей. Если мы потеряем хотя бы одну, все наши усилия пропадут впустую, и нам придется пешком тащиться в город.
– У Гумбольдта и его команды два дня преимущества, - возразила Уолкрис.
– Вы хотите, чтобы они увели величайшее открытие прямо у нас из-под носа?
– Разумеется, нет. Но Альварес утверждает, что они едут на мулах, а скорость этих животных существенно ниже. Ущелье Колка находится отсюда в пяти днях пути. Даже обычной рысью мы наверняка догоним их на подступах к этому каньону.
– А затем?
Макс провел ладонью по усам.
– Гумбольдт далеко не глуп. Он дважды подумает, прежде чем ввязаться в войну с нами. Если все пойдет хорошо, мы вполне сможем объединить усилия. Как знать, может, такое мирное сотрудничество окажется полезным.
– Мирное?
– мисс Стоун презрительно фыркнула.
– Только этого еще
Женщина пришпорила коня и двинулась вперед - на сей раз в гораздо более умеренном темпе.
Макс Пеппер вздохнул. Пока что поле боя осталось за ним. Остается только понять, что собой представляет этот самый план «Б»…
20
Поздним вечером Оскар, Шарлотта, Элиза и Гумбольдт сидели вокруг костра. Долину мало-помалу заполняла густая тьма. На небе, затянутом облаками, не было ни звезд, ни луны. В пустынных окрестностях стоянки экспедиции не было даже деревьев - только колючие мелколистные кустарники, прижимающиеся к земле. Густой туман, сползающий с горных склонов, словно вата, окутывал весь этот унылый ландшафт и поглощал любые звуки.
Наконец последние отблески заката померкли, и единственным источником света осталось пламя костра. Огонь, потрескивая, пожирал сухие кактусовые стебли и хворост, языки пламени то взмывали ввысь, то прижимались к самой земле.
Сидя в своем ящике-клетке, предназначенном для транспортировки, Вилма время от времени издавала недовольные звуки. Вероятно, эта местность казалась ей не слишком живописной и гостеприимной, и Оскар полностью ее в этом поддерживал. Ему тоже не нравилась эта долина.
Ночь дышала пронзительным холодом вечных снегов, и путешественники жались поближе к костру, стараясь получше согреться. У огня царило молчание - каждый был погружен в собственные мысли, вдобавок сказывалась усталость после дневного перехода.
– На ней действительно был алый плащ?
– неожиданно проговорил Гумбольдт, чье лицо в отблесках пламени казалось высеченным из камня.
– Не алый, - откликнулась Элиза.
– Скорее, цвета красного вина. И точно такого же оттенка были ее волосы.
– Хм, - ученый задумчиво поворошил подернувшиеся пеплом угли.
– Кто они, эти всадники, которых увидела Элиза?
– спросил Оскар.
– Мне показалось, что вы знаете эту женщину в красном.
– Еще бы!
– ответил Гумбольдт.
– Если Элиза была точна в описании своего видения, нас ждут серьезные неприятности.
Оскар с сомнением взглянул на ученого.
– Что же такого особенного в этой даме?
Гумбольдт пристально смотрел в жар костра.
– Однажды мне довелось быть свидетелем, как в течение нескольких минут она уложила десятерых вооруженных и хорошо обученных воинов. Эта особа в совершенстве владеет японскими и китайскими боевыми искусствами, имеющими тысячелетнюю традицию.
– Ты, дядя, говоришь об искусстве китайских монахов из монастыря Шаолинь?
– удивилась Шарлотта.
– Кажется, его называют кунг-фу.
Гумбольдт кивнул.
– Это нечто большее, чем искусство сражаться с оружием и без него. Кунг-фу - особая философия, цель которой - стремление к самосовершенствованию. Она охватывает все стороны жизни, в том числе искусство медитации, врачевание и, конечно, боевое искусство.
Он обвел взглядом всех сидящих у костра и снова уставился в огонь.