Город засыпает – просыпается Мафия
Шрифт:
И только спустя не менее получаса ходьбы, из-за деревьев выглянуло здание пансионата. Чемодан был не тяжелый, но под конец пути Светлана думала, что некоторые вещи можно было и не брать.
(Фотография к делу У-675656-2024. Общий вид здания пансионата «Город здоровья»).
Здание было угловатое – некрасивое, обрамленное густыми деревьями, растущими настолько близко, что издали казалось,
Она остановилась перед зданием и, задрав голову наверх, подумала: «А на крыше старушки, наверное, картошку и кабачки выращивают. Да, да! И лук!».
Она еще не знала, что здание в лесу было не одиноко. Оно, просто, скрывало своим массивом за собой еще ряд построек. Гараж, спортивную площадку, небольшой парк для прогулок с лавочками вдоль двух, расходящихся под острым углом дорожек, несомненно, соединяющихся где-то там за деревьями, а также маленький кубик отдельно стоящего здания одновременно выполняющего функции электрощитовой и водонасосной станции.
Света поднялась по каменным ступенькам и вошла в парадные двери со стеклами почти до самого пола. Через них и еще через пару, заросших непонятными растениями, окон освещалось внутренне квадратное помещение, серое, как в приемной какой-нибудь сельской больницы. Но, в целом, здание внутри выглядело гораздо лучше, чем снаружи, хотя, также было унылым. Светлые стены, линолеум на полу, простенько, но чисто. Всё внутри было почти новым, либо оно казалось таковым, как когда все старые, некрасивые стены просто зашивают гипсокартонном.
«Возможно, после недавнего ремонта», – умозаключила Светлана про себя.
Она направилась к стойке регистрации. Света поставила чемодан на пол у стойки и с облегчением вздохнула.
Большое стекло свисало с потолка и не дотягивалось до столешницы стойки регистрации каких-то двадцать сантиметров. Наверняка, там должен был быть хоть кто-то. Однако, за стеклом никого не оказалось. Зато на стойке лежал блестящий металлический звоночек. Светлана стукнула одним пальчиком маленькую кнопочку, о чем сразу же пожалела, резко отдернув руку. Пронзительный звон разнесся по пустым коридорам. Светлана вспомнила добрую половину нецензурных слов, даже тех, которых не знала, но вслух ничего не сказала. Звон утих, но так никто и не объявился. Светлана огляделась. Напротив, стойки регистрации стоял свежий длинный диван, обитый кожей «молодого дермантина», на нем можно было разместиться, наверное, пяти взрослым людям. Света представила, как на этом диване пять старушек вяжут один длинный носок – конвейер, так сказать. Еще была пара дорогих, но не новых, кожаных кресел, совсем несуразно смотревшихся здесь и выделяющихся своей роскошностью, по отношению к окружающей их обстановке. Как будто их отдал кто-то богатый за ненадобностью. Светлана взглянула на одно из них: «А тут сидел какой-нибудь дед – контролер качества вязально-прядильного производства. Но, судя по всему, их добавили недавно. И вообще, они не отсюда» – подумала Светлана.
Она любила подмечать разные необычные вещи, при этом радуясь внутри себя своей внимательности. Эта черта у неё появилась не так давно, когда она стала зачитываться детективными романами. Несколько книг она привезла с собой. От того то и был так тяжел её чемодан.
Так же здесь в приемной имелась еще
Света, стоя в пол-оборота, оперлась спиной на стойку регистрации, отвлекшись на телевизор, но тут сзади прогремел басистый голос: «Добрый день! Чем могу помочь?». От неожиданности девушка встрепенулась и резко обернулась. Светлана вспомнила вторую половину тех самых слов, которых никогда не знала, при этом немного приоткрыв рот, но ничего не сказала.
Перед ее взором, за стеклом, невесть откуда, материализовался крепкий мужчина лет пятидесяти-шестидесяти когда-то, по-видимому, рыжий, а теперь с сединой и на висках, и в бороде.
Это был Юрий Николаевич Кривков, на вид либо отставной военнослужащий, либо бывший полицейский. Об этом нам пока доподлинно ничего не известно. Иногда он вспоминал былую службу, рассказывая какую-нибудь развеселую байку из своей жизни в столовой. Однако, кем он служил, никто не знал. И, конечно же, Светлана тоже ничего этого не знала.
Юрий Николаевич до нынешней своей должности занимал неплохое место на государственной службе и уже потом, после выхода на пенсию решил выбрать себе иное амплуа. «Свежий воздух и пение птиц, а не лепёхи каких-нибудь городских голубей», как он частенько повторял, описывая природу вокруг пансионата. Был он человеком крайне веселым и мало стеснительным. Мог громогласно петь около-похабные песни, идя по коридору, пошутить над кем-нибудь из персонала, или даже над гостями. А иногда мог и за зад ущипнуть.
Светлана рассказала, зачем приехала и немного растерялась, когда узнала, что хозяина в пансионате не оказалось.
– Приедут, обязательно приедут! – подмигнул ей Юрий Николаевич, – еще рано, вот числа двадцатого, к приезду постояльцев, да, а пока еще сезон этого года не открыт!
«Какой сезон? Какого года?» – подумала про себя Света, но ничего не сказала, лишь кивнула в ответ.
– Как говоришь? Света? Хорошо, зови меня «Юрий Николаевич» в отсутствие хозяина – я тут за «главного». Рулю, так сказать, «танковыми клиньями». Все работники – моя забота. Пойдем!
Света кивнула и потащила свой чемодан вслед за Юрием Николаевичем направо по коридору первого этажа.
– Первый этаж – это работники, – сказал Юрий Николаевич, – второй бездельники, то есть постояльцы, третий – «дельники», но не работники – там номера супер люкс, ви-ай-пи, для деловых жителей, чей живот в одной комнате никак не помещается.
Комната Светланы под номером девятнадцать находилась слева от входа в «Медицинский блок», так было написано на больших белых двухстворчатых дверях, перекрывающих весь коридор.
– Вот, твоя отдельная комната, «номер люкс»! Ты о таком и не мечтала, правда?– Громогласно, и широко улыбаясь, заявил Юрий Николаевич.
– Да. – Только и смогла выдавить из себя смущенная Света.
– Не, ты не подумай чего, – засмеялся Юрий Николаевич, – в «Городе здоровья» номеров много и даже в самый разгар сезона бывает, что некоторые пустуют. Так что, все служащие имеют свою отдельную комнату и право на одиночество. За три месяца наши морды тебе начнут надоедать, захочется побыть одной, а тут вот оно, пожалуйста, «живи – не хочу»! Хочешь, в «семейниках» разгуливай, хочешь, без! – и Юрий Николаевич залился каким-то «идиотским», на взгляд Светланы, смехом.