Город Живого ZUO
Шрифт:
Когда Вертиполох очнулся, ни кефира, ни котлеты на полу не было. Он огляделся: голый человек исчез.
– Сволочь, – выругался Вертиполох, и поправив халат, шагнул через оконный проем в вечный дождь.
Глава 7 (историческая)
По дороге, ведущей из одной пустоты в другую, меж домов, похожих словно стая серых мышей, прямо по крышам шел задумчивый нечесанный дождь.
Рядом с ним шагал, запахнув полы своего халата, Вертиполох. Он был голоден, обманут и недоволен жизнью. Он шагал, не разбирая дороги, ему было все равно, куда идти.
Вертиполох увидел, что идет не один, впереди него шагал какой-то мэн. Он догнал его и хлопнул по плечу: – Здорово, Джо! – Я не джо, – ответил мэн, – я пипл Кузьмичев.
– Ага, а я Вертиполох! – Это в кайф!
И они вошли в «Снайпер» уже друзьями. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они остановились и отряхнули с себя воду, висевшую на одежде крупными каплями. Из-за двери вдруг раздался страшный скрежет, словно стая облезлых кошек застряла в трубе. – Что это? – испуганно вопросил Вертополох. – Не боись, – успокоил его пипл Кузьмичев, – это наш третий.
Он отворил дверь, за которой открылась небольшая комната, заваленная аппаратурой. Чего здесь только не было: гитары, стулья, барабаны, синтезаторы и микрофонные стойки были свалены в одну кучу, поверх которой восседал еще один лохматый мэн в клубах сизого дыма и с бутылкой «Столичной» в руке. Увидев гостей, он дико заорал и оскалился: – Привет, пиплы!!! – Привет, – согласился пипл Кузьмичев и сказал Вертиполоху, – заходи, третьим будешь.
Через минуту они уже выпивали на троих. Так родилось «ЗЮ» (ZUO).
Глава 8. Какое все зеленое!
Пипл Кузьмичев сказал: «Мы будем звать тебя Верт»! И Вертиполох согласился быть Вертом. Так выходило даже лучше. И жизнь потекла дальше, а потом вообще забила ключом, разбрасывая веселые брызги во все стороны.
До тех пор, как Верт возник в этом городе и повстречал по дороге к «Снайперу» пипла Кузьмичева, а следом и Марыча (это тот лохматый мэн, который любил детей и выпить), всем им чего-то не хватало, но теперь…
Теперь они проводили вместе все свободное время, так как другого у них не было. «Снайпер» стал их домом. Здесь они собирались каждый вечер и, разобрав кучу гитар, валявшихся на полу, и кое-как натянув на них струны, бренчали что есть силы, вымещая на несчастных инструментах все свои эмоции. Эмоци й было не мало, и от этого струны рвались как прогнившие нитки, но они натягивали все новые и новые, до тех пор, пока не родился Пурик. Пурик умел немного стучать на барабанах. Поэтому, когда тот слегка подрос, Марыч притащил его в «Снайпер». После чего Пурик стал сотрясать стены мощными, но не в тему, ударами по барабанам. Спустя месяц он измочалил их вконец, и выкинул в окно, сбив по дороге пролетавшую мимо ворону.
Шло время… Птицы стали облетать «Снайпер» стороной, люди обходить его, а пиплы потянулись туда стаями.
Пипл Кузьмичев научился слегка бренчать на гитаре и писать песни. Марыч освоил «Бас». Пурик собрал новые барабаны и выстрогал из поваленной березы новые палочки. Один Верт не научился играть ни на чем, плюнул на все и стал называться непонятным словом «менеджер». Но после плюнул еще раз и стал великим кинорежиссером, потому что стал снимать фильм про «ЗЮ».
О! Вы не знаете, что такое «ЗЮ»?! Видели ли вы когда-нибудь, что такое «ЗЮ»?! А это надо было видеть…
С течением времени «Снайпер» переполнился
Ранним утром пипл Кузьмичев вышел на крыльцо своего дома и, посмотрев окрест, зевнул и сказал: – Какое все зеленое! С тех пор город стал называться Зеленогорск.
Глава 9. Перерождение (легенда)
Он отчетливо помнил тот день, когда восточная женщина Цинь растаяла у него на глазах, превратившись в облако, и унеслась куда-то в сторону Тибетских гор.
С той поры никто больше не навестил его и не сказал ему ласкового слова. А как его хотелось услышать! Все женщины миры забыли о нем единогласно, словно его никогда и не существовало. Но он жил и пил кефир! И потому был жив еще семьсот лет, а потом впал в спячку. Страшные сны будоражили его истосковавшуюся душу: «… Она уходила куда-то вдаль, неслышно ступая ногами по теплому песку. Завернутая в прозрачную шелковую накидку, которая, облегая ее стан, подчеркивала стройность фигуры. Боже, как же она была прекрасна!»
Они любили друг друга безумно, но сказка не может продолжаться вечно, и настал день, когда она сказала ему, что должна уйти. Нет, она любит его по-прежнему, но она должна уйти в пустыню. Что-то зовет ее, какой-то внутренний голос. Кажется, это зовет Бог… И она ушла, оставив его наедине с мерзкими обшарпанными стенами, железной койкой и протухшим кефиром. Одного. Он знал, что иначе она не могла поступить, и не винил ее… но это было жестоко.
Он не мог пойти вместе с ней и остаться тоже уже не мог. Все было просто и непонятно…
Три года он провисел один. В комнате, заполненной жужжанием мух и поскрипыванием натянувшейся веревки. А потом появилась Цинь и, встав рядом на табуретку, поцеловала его в губы. Когда он упал на пол, оборвав веревку и сломав себе шесть ребер, она стала ухаживать за ним, и вскоре он опять встал на ноги.
Как оказалось, чувства меняются почти мгновенно. Теперь он ненавидел свою сказку и любил Цинь. Но его словно преследовал рок: настал день и Цинь, превратившись в облако, улетела в далекий Тибет, опять покинув его. Круг замкнулся. Он должен был умереть опять… Но он устал умирать уже в который раз. Устал грустить и тосковать. Быть мертвым – очень трудно. И вот тогда он махнул на все и стал Живым.
Глава 10. Живой
Когда Живой появился все в том же «Снайпере», он понял, что все происходящее с ним на этом свете, было не зря. И все пиплы тоже поняли, что они появились не зря. И Верт понял. И пипл Кузьмичев и даже Марыч.
Живой сразу вошел в «ZUO» и больше из него не выходил. Он стал рвать струны вместе с «ZUO», петь с ними песни и писать их. А потом решил стать таким же великим режиссером, как Верт, и стал им, после того как снял всем известный клип группы «ZUO» к их теме «Одна ночь в сумасшедшем доме».