Город золотых теней
Шрифт:
– Нам что, не полагается здесь находиться?
– Почему же? Вы гости, и у вас столько же прав, сколько и любых прочих гостей. Если захотите с ними ознакомиться, загляните в центральный индекс – но в нем все так перемешано, что вы будете отыскивать правила, пока ваше время не кончится. Пока. – Он согнул указательный палец и исчез.
Орландо и ахнуть не успел, как синий дизельный грузовик, слепленный, казалось, из каких-то веточек и щепочек, выскочил из промежутка между двумя строениями и прогромыхал через то место, где только что находился Скотти. Рев клаксона прозвучал громко даже по стандартам Скворечника,
– Итак, Фредерико, – сказал Орландо, – мы здесь.
В первые же два часа они получили несколько приглашений присоединиться к дискуссионным группам, еще несколько – посетить демонстрацию нового оборудования – которые при обычных обстоятельствах Орландо с удовольствием бы принял, – и два предложения заключить групповой брак. Единственное, к чему они не приблизились ни на шаг, так это к проблеме происхождения сторожевого грифона.
– Этот индекс безнадежно испорчен! – заявил Фредерикс. Они отыскали относительно спокойный закуток и теперь изучали содержимое инфоокна, упорно не желавшего выдать им полезную информацию. – Тут ничего нельзя найти.
– Нет, оборудование тут исправное – даже отличное. Проблема лишь в том, что информацию никто не обновляет. Вернее, обновляет, но бессистемно. Тут тонны данных, целые терабайты данных, но все выглядит так, словно кто-то выдрал страницы из миллиона бумажных книг и свалил их в кучу. И невозможно узнать, где что находится. Нам нужен агент.
Фредерикс испустил театральный стон.
– Но только не Бизли! Кто угодно, только не он!
– Замкнись. Я так и так не смогу им воспользоваться: Скворечник отделен от остальной сети, и Скотти не позволил подсмотреть, как мы сюда попали. А Бизли находится в моей системе – я могу при желании с ним поговорить или послать его на поиски в другие сетевые базы данных – но в эту систему я его протащить не смогу.
– Значит, мы пролетели.
– Не знаю. Может, нам просто поспрашивать? Глядишь, кто-нибудь из местных и поможет.
– Превосходно, Орландо. А дальше что? Жениться на них, коли они окажут нам услугу?
– Может, и жениться. Кажется, вон та женщина-черепаха как раз в твоем вкусе.
– Замкнись.
Их негромкую перебранку нарушила последовательность музыкальных звуков. Орландо обернулся и увидел зависший перед ним в воздухе желтый смерчик. Звуки повторились по восходящей, прозвучав вопросительно.
– Э-э… мы можем вам чем-то помочь? – спросил Орландо, еще не уверенный в правилах местного этикета.
– Английский, – послышался в ответ высокий и слегка металлический голосок. – Нет. Мы помочь вам?
– Что это? – с тревогой спросил Фредерикс. Орландо махнул рукой: не встревай!
– Помощь нам не помешает, – ответил он. – Мы здесь новички, гости. И хотим отыскать кое-какую информацию, найти нужных людей.
Желтый смерчик стал вращаться медленнее и превратился в стаю желтых обезьянок, каждая не крупнее пальца.
– Мы попробуй. Любим помогать. Мы Озлобыши. – Одна из обезьянок подлетела ближе, указывая на себя крохотной ручкой. – Я Зунни. Другие Озлобыши –
– Да кто вы? – спросил Орландо, смеясь. – Дети, что ли?
– Нет, не дети, – серьезно ответила Зунни. – Мы Озлобыши. Культурный клуб номер один.
– Зунни так говорит, потому что она самая младшая, – пояснила другая обезьянка, кажется, Каспар – но все они были одинаковыми, так что Орландо мог и ошибиться. Английский этой обезьянки был очень хорош, хотя и приправлен акцентом. – Мы и в самом деле культурный клуб, – продолжил Каспар. – Тех, кому исполняется десять лет, мы исключаем.
– Никаких морщинок у Озлобышей! – крикнула какая-то обезьянка, и они, смеясь, закружились вокруг Орландо и Фредерикса. – Озлобыши! Главный клуб! И правящее племя! – распевали они.
Орландо медленно поднял руку, боясь задеть кого-то из них. Он знал, что эти крошечные тельца просто симы, но не хотел их обижать.
– А вы сможете помочь нам найти кое-кого? Мы тут в первый раз, и у нас ничего не получается.
Зунни выскочила из вихря, как горошинка из стручка, и зависла перед носом Орландо.
– Мы помогать вам. Племя знает все-все и везде-везде.
Тут даже Фредерикс не выдержал и улыбнулся.
– Спасены летучими обезьянами, – сказал он.
Озлобыши и впрямь оказались полезны. Похоже, детям в Скворечнике позволялось многое, в том числе и пролезать куда им вздумается – в разумных пределах, конечно. Орландо предположил, что уединение здесь настолько легко достижимо, что если кто-то оставался видимым для сообщества, то это означало, что он, она или оно действительно желает быть его частью. А племя обезьянок, похоже, знало сотни обитателей Скворечника, попавшихся на глаза Орландо и Фредериксу за первые два часа. Орландо наслаждался этим приключением и уже в который раз сожалел, что у него нет времени на неторопливое общение, пусть даже ни у кого из новых знакомых не нашлось информации, которую они искали.
«Я мог бы вообще не вылезать отсюда, – думал он. – Ну как получилось, что я никогда не бывал здесь раньше? Почему никто меня сюда не приглашал?»
Он уравновесил сожаление осознанием того, что сообщество Скворечника, похоже, могло существовать лишь потому, что являлось просто лужицей или прудом на берегу великого океана сети: его анархическая бесструктурность не разваливалась только из-за сохраняющейся собственной исключительности. Но что из этого следует? Что большинству людей нельзя доверять, потому что они все разрушат? Орландо так в этом и не разобрался.
Ведомые обезьянками, они подробнее ознакомились с происходящим в Скворечнике и даже задержались дольше, чем намеревались, наблюдая за битвой шоколадных солдатиков на марципановой равнине. Пушки стреляли цукатами по башням замка-торта. Липкие человечки пробирались через болота растаявшего мороженого и преодолевали проволочные заграждения, сделанные из сахарной ваты. В пылу битвы шоколадные пики и штыки таяли и оплывали каплями. Обезьянки сразу включились в сражение, носясь над полем битвы и сбрасывая спасательные круги тонущим в болоте солдатиками. Зунни сообщила гостям, что сражение продолжается уже больше недели. Орландо неохотно увел Фредерикса прочь.