Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина
Шрифт:
Связь с правым берегом Западной Двины должна была обеспечиваться 4 мостами.
В 1812 г. в лагере была устроена главная ставка армии Барклая-де-Толли. 27 июня в Дрису прибыл император Александр I. Тут же организовали военный совет. Военачальники высказали мнение о непригодности Дрисенского лагеря для сражения. Но Александр I выступил в поддержку бездарного генерала Фуля, по проекту которого был построен этот лагерь. Мнения разделились. Опытный военный инженер Мишо высказал мнение о недостатках принятой позиции.
Узнав, что 1-я армия находится в Дрисенском лагере, Наполеон дал указание Мюрату перейти на правый берег Западной Двины и окружить Дрису. Французский император
Только на четвертый день после того, как русские покинули Дрисенский лагерь, французы осмелились подступить к укреплениям. Вот что писал об этом в своих воспоминаниях «С Наполеоном в Россию» французский доктор Г. Росс: «При непрерывном движении до главных окопов, чрезвычайно высоких и с большим количеством бойниц, у многих из нас сердце забилось вдвое и даже втрое быстрее. Чем ближе мы подходили, тем тише становилось, — не слышно было стука оружия, ни покашливания, ни один конь не заржал. В любое мгновение мы ожидали громовых залпов из жерлов орудий с этих окопов.
Неожиданно туман, который застилал нам глаза, рассеялся. Тишина сделалась сначала шепотом, а потом и роготом: за большими окопами не было ни одного орудия, ни одного солдата. Наверху ходил только какой-то мужичек, которого раньше приняли за солдата…»
Каменное здание костела Рождества девы Марии в Дрисе построено в 1809 г. До этого в городе находился деревянный костел, построенный в 1734 г. В документах 1740–1747 гг. говорится, что в Дрисе есть «костел деревянный на подмурку, гонтом крытый». Решение о строительстве нового, каменного храма было принято в начале XIX в., когда выяснилось, что старое здание не удовлетворяет требованиям времени. Решено было строить каменный костел и каменную Никольскую церковь.
В 1867 г. каменный костел основательно ремонтировали и перестраивали. В «Памятной книжке Витебской губернии на 1864 г.» отмечено его месторасположение: «между улицами Двинскою, Московскою и Новой каменной — римско-католический костел во имя Провидения Господня».
Документы 1868 г. свидетельствуют о ремонте алтарей, замене стекол и дверей, а также написании 14 икон-стаций. Формам башен был придан более сложный силуэт. Пристроена ризница.
Из описания костела в 1889 г.: «Стены внутри и извне оштукатурены. Имеют толщину до 111 см. Внутри стены на два аршина покрашены… под ясень (красный цвет), остальная часть оных покрашена светло-желтой краской с клеем; потолок досчатый, покрашен белой масляной краской… Алтаря в костеле три… Костел окружен досчатым забором с каменными столбами. Пол в костеле кирпичный…» Храм освещался в то время восемью окнами.
Плебальный дом при костеле построен в 1860 г. Он состоит из четырех комнат, крыльца, кухни и кладовой… Крыша на доме крыта дранкой. При доме — флигель, состоящий из двух комнат, посредине сени, при них возовня, стайня и сарай под одной крышей.
Из инвентаря 1907 г. узнаем, что пол в костеле уже из цементных плиток, а около большого алтаря — деревянный. В костеле появляется орган с восемью регистрами, а на улице — железные ворота с двумя железными калитками на каменных столбах. В ризнице в стену вделан шкаф. Костельная башня имеет четыре яруса. Колокольня располагается
МИОРЫ
(март, 2005)
XX в. отмечен не только политическими революциями и глобальными социальными переменами. Произошли перемены административно-территориального характера, когда на смену одним административным центрам приходили другие. После революции и после войны многие деревни одним росчерком пера превращались в города, а иные города принуждены были мало-помалу скатываться до уровня ветхой деревни. Это особенно отражается на примере с Миорами.
Доктор филологических наук А. Рогалев утверждает, что в конце XVIII в. в новых западных районах Российской империи началось так называемое Генеральное межевание. Землемеры готовили геометрические планы уездов и вместе с тем записывали по-русски названия населенных пунктов и иных географических объектов. Не обошли эти мероприятия и Миоры.
Местное произношение названия было — Мёры. Но буква «ё» в русской орфографии до середины XIX в. почти не употреблялась, вместо нее использовали сочетание двух букв — «io». Не исключено, что на примере с Миорами по этой причине возобладал иной орфографический вариант подачи географического названия. По крайней мере землемеры записали его именно так: «Мiоры». В дальнейшем написание постоянно влияло на произношение.
Доктор полагает, что произношение этого слова через «ио» сразу «выдает» его нерусский характер, и называет исконным наименованием этого районного центра Витебской области — Мёры.
Свое название поселение получило от названия озера, на берегу которого расположено. На этот счет доктор А. Рогалев уверенно замечает, что древним значением слова «море», в котором имеется тот же корень, было значение «болото». По крайней мере в финно-угорских языках слова «море», «зыбкое болото», «трясина» имеют одинаковое значение. Так что в обобщенном значении название Мёры с древних времен звучало как «водный объект».
Витольд Антонович Ермаленок, местный учитель, краевед, основатель школьного музея, любезно представил мне собранный им материал, касающийся истории Миор.
Одно из первых, хотя и косвенных упоминаний о Миорах зафиксировано в документе за 1548 г., точнее — в названии его. Мой перевод части этого названия с белорусского звучит так: «Земли Селицкие и Мёрские с ограничение пожалованы Елизавете Остенивичовой». В самом документе речь идет о возвращении людей, забранных на какие-то нужды в Браславский замок (возможно, на его укрепление).
В другом документе, за 1561 г., упоминается конюшня в имении Мёры по дороге Друя-Иказнь-Браслав.
Что касается владельцев, то в 1567 г. Мёры находились в собственности некоего Г. Мёрского, а также П. Б. Нарбута. Во время войны оба эти, кажется небогатые, господина обязаны были представить по одному коню.
В конце XVI в. в Мерах проживало около 100 человек, действовали костел и церковь.
В завещании 1612 г. маршалка Браславского повета Януша Дмитриевича Путяты упоминается «имение Миры». В документе просьба покойного о том, чтобы его похоронили «тут на поле, окло его детей и на этом месте построить часовню».