Городок Нонстед

Мортка Марцин

Случайно, конечно. Интернет — это джунгли, в которых большинство действительно ценных открытий делается случайно. Сначала кликает бесстрастно, читает, немного кривится. Затем крутит головой, относит пустую тарелку и берет очередную банку пива. Сжимает губы и логинится. Как burnout. Через минуту он забывает о пиве. Он пишет о себе. Делится с другими своей тайной. О том подростке, которого забил домкратом.

6

День принадлежал к тем, что вообще

не должны начинаться.

По крайней мере, речь не шла о скандально позднем пробуждении — на нью-йоркском этапе своей жизни Натан мог спать до четырех часов дня, и никогда не испытывал укоров совести из-за этого. Речь не шла о жуткой головной боли — его удалось подавить горстью аспирина, и не об общей слабости, из-за которой вылез из кровати только через час после пробуждения, в основном затем, чтобы основательно поблевать.

Нет, причина была за окном.

Нонстед тщательно облепила серая холодная влажность, размазавшая контуры деревьев и наполнила Натана апатией и нежеланием делать что-либо.

— Вроде бы уже не чувствую себя сваренным заживо, — буркнул он, опираясь о парапет. Он всматривался в непроницаемую серость, почти что с ненавистью, затем обернулся к кошке.

— Ты, наверное, голодна, Кошмар? — прохрипел он (по-польски имя кошки Змора, то есть Кошмар — прим. переводчика).

Кошка равнодушно мяукнула и отвернулась, будто бы демонстрируя, что двуногий ей не нужен. Натан не поверил ей, и насыпал корм в миску. Потом пошел принять душ.

Душ, даже чудовищно холодный, не помог. Как и тщательная чистка зубов, разжигание дров в камине и приготовление очень крепкого кофе.

Он разогрел магазинную пиццу, и съел ее без всякого аппетита. Затем взгляд Натана остановился на лэптопе.

— Тебе нужно позвонить Скиннеру, — обратился он к себе, открывая экран. — Надо позвонить и спросить, как он добрался. И сделать это надо сейчас.

Слово “сейчас” плохо сочетается с интернетом. Натан растворился в мире мигающих баннеров и всплывающих окон. Он с удивлением почувствовал, что оживает, отдаляясь от мрачной атмосферы утра. Он посетит любимые места со скрупулезностью огородника, много лет окучивающего одни и те же грядки. Твиттер, eBay, страница издательства и связанный с ней форум, банк, три литературных портала, еще один форум, анонсы кинофильмов… Он тянул с открытием почты.

Нет, он не нашел ничего от Фионы. От этого почувствовал и облегчение, и разочарование. Было несколько запросов об онлайн-интервью, несколько писем от фанатов, письмо от агента, пышущее нетерпением, и масса спама.

Открыл второй почтовый ящик, залогинившись wilddoggie. Еще больше спама, несколько ерундовых посланий начет аудиофайла, который он разместил на форуме.

— Хочется мне блевать и сцать, — фыркнул писатель. И вдруг его взгляд отыскал последнее письмо.

Интернавт, подписавшийся ником Маггор, сообщил:

“Ты

прав, wilddoggie. Это напоминает разговор во сне. На твоем месте прослушал бы это в тот момент, когда будешь засыпать. Знаешь, перед самым засыпанием есть момент, когда с человеком могут происходить удивительные вещи”.

Натан усмехнулся. Он прекрасно понимал, что имеет в виду Маггор. Он представлял то мгновение, когда человек еще отчаянно цепляется за явь, но уже проигрывает битву надвигающемуся сну. Эта минута “между” часто заставала Натана ночью у компьютера. Ошеломленный хаотическими образами он написал несколько абсолютно абсурдных предложений или набрал невозможный слоган для поисковика.

Он нашел чистый диск, включил проигрыватель, а затем пошел в ванну, где принял горячий душ. Парующая вода вытеснила все мысли и ощущения, которые скопились в его голове во время путешествия по интернету. Писатель вернулся в комнату еще более одурманенный. Лежал на диване, глядя на лучи заходящего солнца и слушая зловещие звуки. Они отдалялись, уплывали, погружались во тьму, пока не стали едва слышны. И тогда они, как черные паруса на горизонте, неожиданно приобрели смысл.

Засыпающий Натан подпрыгнул, сбросив кошку на пол. Он не мог поверить.

— Твою мать, — прошептал он и схватил телефон. При этом едва не упал на пол.

* * *

— Скиннер?

— О, ты жив. Знаешь, я не помню, как тебя довез и высадил. Начали…

— Ладно, черт с ним. Где находится Нострил?

— Что?

— Нострил! Какой молодежный туристический лагерь или что-то в этом роде.

— Может, водопад?

— Да, да, водопад! Там есть какая-то база?

— Да, есть. Все дети ездят туда в походы. Узнаешь, куда отправиться в отпуск?

— Как туда проехать?

— Слушай, ты что…

— Блин, ты знаешь, как туда проехать или нет?

— Натан, это так важно?

— Да, Скиннер. Чертовски важно.

* * *

— Что происходит?

— Откуда ты знаешь, что что-то происходит?

— Услышала это в твоем голосе. Что случилось?

— Мне будет нужна твоя помощь.

— Сейчас? В девять вечера в воскресенье? У тебя крышу сорвало?

— Нет, не сорвало. Мне надо как можно скорее добраться до Pratts Hut.

— Но это лагерь, в котором ночует Ванесса.

— Именно. Поэтому-то мне и нужна твоя помощь. Одевайся.

— Ради Бога, Натан…

— Я сумел понять их разговор. Одевайся. Я сейчас за тобой заеду.

* * *

Запищали колеса, лучи света фар “ранглера” осветили погруженный во тьму сад, а затем нацелились на приближающийся перекресток. Висящий над ним светофор качался вверх-вниз, как глаза паука в центре паутины.

— Туда? — спросил склонившийся к рулю Натан.