Городомля. Немецкие исследователи ракет в России
Шрифт:
А. Об этом вопросе я много думал. Он меня не оставлял никогда. Я родился в 1914. В 1938 г. я закончил мою учебу и был ассистентом в институте аэродинамики. В 1939 г. началась война и наш институт должен был принять задачи, связанные с вооружением.
Во время войны очень трудно, даже практически невозможно отстраниться от работы, которая имеет дело с оружием. По существу все государства, принимающие участие в войне, считают всю деятельность, направленную на военное обеспечение, самой важной. Самое ужасное в современном обществе, что даже в мирное время разработка оружия форсируется изо всех сил. Это происходит при принуждении, — так было в нашем случае; и это происходит также
Ф. Я не уверен, что Вернер Альбринг без разговоров может быть заменен. Есть ли у Вас размышления, что если результаты Вашей исследовательской работы однажды будут использованы в милитаристских целях, приведет это Вас к внутреннему конфликту?
А. Каждое знание в области аэродинамики, инженерное или прикладное исследование может быть применено как в мирных целях, так и для создания оружия. В истории человечества до сих пор было именно так. Первоначально оружие было простым. Ножом можно вырезать произведение искусства, но одновременно он может служить орудием убийства.
Ф. Мой вопрос заключается в том, берет ли на себя ученый, работающий над определенным проектом, ответственность не только за его результат, но и за его применение?
А. Эта постановка вопроса останется вероятно всегда без ответа. Фридрих Дюрренмат обдумывал эту проблему в своей драме «Физики». Ученый закончил свое исследование и пришел к выводу, что его исследования могут стать опасными для человечества. Он бежит из этого мира и попадает в психиатрическую больницу. Тем не менее результаты его работы не остаются тайной, они становятся достоянием общественности и используются. Вывод этой пьесы: что однажды подумалось, обратно уже не вернешь. И далее: что однажды разработано, уже никогда не может быть отменено.
Английский писатель Самуил Батлер описывает в своем утопическом романе «По ту сторону горы» группу людей, пытающихся устранить достижения современной техники. Батлер показывает, к каким необычайным последствиям это приводит. Например: часы запрещены. Кто делает записи, государственный преступник. Итог этой утопической истории: техническое развитие затормозить нельзя. Это означает, что на основании технико-физических закономерностей оружие будет создаваться до тех пор, пока это допускает общественная мораль. Только если общая моральная установка измениться, тогда может произойти изменение в производстве оружия.
Ф. Я хочу попытаться противопоставить этому тезису примеры, когда из общего доверия к прогрессу извлекалась польза. В определенных областях индустриального общества имеются положительные сценарии, к примеру, в ядерной энергии или в производстве горючих газов, которые разрушают озоновый слой. В военной области осуществляется разоружение, о котором десять лет назад нечего было и думать. Ракеты средней дальности, такие как
А. То, что теперь уничтожается оружие и некоторые типы ракет в качестве носителей атомных и водородных бомб превращены в металл, я воспринимаю с большим воодушевлением. Я надеюсь, что конфронтация будет прекращена не только между США и Советским Союзом, но и остановлена гонка вооружений во всем мире.
Ф. Я упомянул о разоружении только в качестве примера наиболее значительного положительного сценария, что указывает на окончание века индустриализации и на понимание опасности и угрозы для земли.
А. Вопрос звучит так: нуждается ли человечество в экзистенциализме, т. е. техническое развитие будет развиваться дальше? На острове Городомля у нас было время поразмышлять над этим. При этом иногда высказывались радикальные точки зрения. К примеру, я защищал тогда тезис и рассказываю об этом в качестве курьеза, сегодня я так не думаю, что нужно ликвидировать все технические высшие школы, если они ответственны за прогресс в развитии военной техники. Для поддержания уровня развития было бы достаточно иметь инженерные школы без исследовательских направлений; так я тогда думал. Сегодня я придерживаюсь того мнения, что не техник, не воодушевление физика дают в руки производителям оружия новые инструменты. Нет, я остаюсь на той точке зрения, что это вопрос морального воспитания, а также равновесия в естествознании и духовных науках. Возможно, будущие поколения оценят так: у них была высокоразвитая техника, превосходные естественные науки, но чахлая мораль.
Ф. Господин Альбринг, Вы пережили в Вашей жизни крушение двух систем: молодым человеком — крах национал-социализма и теперь — конец режима SED [9] , правительства ГДР. Что означали для Вас эти два больших перелома в жизни?
А. Я пережил еще и третий важный перелом — конец Веймарской Республики в 1933 г., первой немецкой парламентской демократии за которую мы, молодыми людьми, страстно боролись. Мы ужаснулись тому, что Гитлер обрушил на Германию.
9
SED — Социалистическая единая партия Германии (правящая партия ГДР)
Ф. Вы были тогда политически активны?
А. Сердцем, разумеется. Но я не принадлежал ни к одной партии и в ГДР тоже никогда не был членом партии. К крушениям 1933, 1945 и 1989 гг.: это была моя судьба жить при диктатуре, начиная с 1933 года. Сначала диктатура наци, затем это продолжилось в Советском Союзе и потом по возвращению в ГДР. Для людей, которые так долго живут при диктатуре, к политике вырабатывается следующее отношение: каждый по отдельности не влияет на политику, так же как на погоду. Разумеется, как аэродинамик я мог бы задумываться о том, нельзя ли повлиять на погоду.
Но было еще одно крушение, которое я чуть не пропустил: 1939 год, когда началась война. Я думаю, что 80 или 90 процентов людей в воюющих странах не хотели войны, они проголосовали бы против войны, если бы их спросили. Но события всегда прокатываются по каждому отдельно. Но и демократия тоже выручает не всегда, хотя при всех недостатках я считаю ее наилучшей государственной формой. К примеру, вопрос следует ли вести войну, не голосуется. Чаще правительства ставит перед фактами, на которые ни парламент, ни население повлиять не могут.