Городская девчонка и ковбой
Шрифт:
Их взгляды встретились. Алексис почувствовала, как усталость отступает, сменяясь мучительным томлением. Она хочет его. Пусть все произойдет сейчас, в это мгновение. Больше нельзя ждать. Она жаждет его, жаждет прижаться к нему всем телом, ласкать его, раствориться в его объятиях. И чтоб это никогда не кончалось.
Словно почувствовав что-то по выражению ее глаз, Кэлеб перевел взгляд на ее губы. Он все еще стоял на коленях, облокотившись о постель. Они были так близко друг от друга, и все, что разделяло их всего неделю
Алексис замерла в ожидании, не отрывая глаз от Кэлеба. Если тому, чего она так хочет, суждено сейчас произойти, то он ее поцелует.
Именно это и случилось. Несколько мгновений он как будто колебался, словно стараясь понять, что же между ними происходит, потом, не отводя взгляда от ее глаз, в которых как будто ожидал увидеть возражение, медленно стал наклоняться к ней, пока не коснулся губами ее губ. Так медленно, словно все еще раздумывал, потом вдруг рывком поднялся с колен и, не отрываясь от ее губ, оказался сверху.
Кровать скрипнула, но это донеслось до ее ушей откуда-то издалека. Были только требовательные губы Кэлеба, его напряженное тело и ее всепоглощающее желание, затуманившее разум и оставившее в ее голове лишь какие-то смутные обрывки мыслей.
В мире не осталось ничего, кроме его завораживающих губ и ее нестерпимого желания. Чувства, владевшие душой Алексис, требовали выхода. Ее тело было полностью во власти его рук, мягких, ласковых и настойчивых, прикосновения которых погружали ее все глубже и глубже в бездну желания, о существовании которого она даже и не подозревала. Она с жадностью отвечала на его поцелуи.
Это любовь. Она его любит.
Господи, представить невозможно, что можно так страстно и безнадежно полюбить за какие-то несколько дней.
– Алексис, если мы сейчас не остановимся, то будет поздно.
– Я знаю...
– А ты два дня работала как проклятая, переутомилась. У тебя еще не прошла эйфория. И, мне кажется, ты решила целиком довериться моему чувству ответственности.
– Кэлеб со вздохом отстранился от нее и лег рядом на постели.
– Мы оба знаем, что не должны этого делать.
Слова Кэлеба резанули Алексис по сердцу, словно ножом. Собрав в кулак всю свою волю, она прошептала:
– Я не совсем уверена, что это так.
– Тогда, может быть, это просто неудачное время и неудачное место.
– С этими словами, не дожидаясь ответа или возражения со стороны Алексис, Кэлеб встал с кровати.
– Тебе надо поспать. Ну а часов через восемь, когда ты проснешься и позавтракаешь, если ты все еще будешь думать так, как сейчас, мы поговорим.
Кэлеб поднялся и вышел из комнаты. У Алексис больно сжалось сердце. Если Кэл в такой момент может спокойно рассуждать о том, что все это, мол, не вовремя и неуместно, значит, он просто к ней равнодушен.
Ее любовь ему не нужна. Он ее не любит. Это же так ясно.
Да, конечно,
Алексис разбудил громкий хлопок автомобильной дверцы под окном. Она прислушалась.
Во дворе кто-то разговаривал. Один голос мужской, другой - женский. Мужчина весело засмеялся. Алексис похолодела. Смеялся Кэлеб. Он был явно рад приезду этой женщины.
А она чуть не отдалась ему, мало того, уже готова была признаться ему в любви. Какая дура!
Алексис закрыла глаза. Нет, надо перестать думать об этом, хотя бы на какое-то время, и постараться мыслить здраво.
Прежде всего, надо встать и принять душ. Не обязательно сразу же спускаться вниз и встречаться с Кэлебом и той женщиной, приезд которой так его обрадовал. Хотя, так или иначе, встретиться придется.
Долой несчастный вид. Пусть они ахнут, увидев ее. Райт ее не хочет, что ж, его право, но и она имеет полное право заставить его пожалеть о том, от чего он отказался.
Алексис надела персиковый джемпер, белые брюки, слегка взбила волосы, подкрасилась (в меру, чтобы это не бросалось в глаза) и, собравшись с духом, пошла вниз по ступенькам.
– Кэл!
– звонко крикнула она.
– Я слышала, у нас гости?
– Да, Алексис, - сказал Кэлеб, появляясь в прихожей.
Она с радужной улыбкой посмотрела ему в глаза. Но вместо спокойного безразличия в его взгляде было такое обжигающее желание, что у нее перехватило дух. В коридоре послышался стук женских каблучков, выражение его глаз мгновенно переменилось.
– Ты выглядишь потрясающе, ни следа усталости, - сказал он будничным голосом.
– Ну, я услышала, что кто-то приехал, поэтому решила прихорошиться, чтобы не ударить в грязь лицом перед твоей знакомой.
– Моей знакомой?
– переспросил Кэлеб. Вид у него был смущенный.
Алексис почувствовала, что краснеет.
– Я слышала женский смех. Послушай, Кэлеб, в этом же нет ничего плохого. Я не забыла, что ты мне говорил. У тебя своя жизнь, у меня своя. Может, я каким-то образом тебе мешаю, но все равно...
– Но...
– начал Кэлеб, но договорить не успел за его спиной появилась мать Алексис. С возгласами "Алексис! Дорогая!" она обошла Райта и, шагнув к дочери, повисла у нее на шее.
– Кэл рассказал мне о твоей новой рекламной кампании. Прости, что так неожиданно, но, когда мы последний раз с тобой разговаривали, мне показалось, ты очень расстроена - то ли из-за Терри, то ли из-за деда, то ли еще из-за чего, так что я села на первый же самолет.
Мать говорила оживленно, явно ожидая от дочери, что та посмеется вместе с ней, но Алексис была не в силах даже улыбнуться. Ее сердце на миг замерло, потом часто-часто забилось. На какую-то долю секунды она встретилась взглядом с Кэлебом, но тот отвел глаза.