Городские легенды (авторский сборник)
Шрифт:
Я, может быть, приду сама,
Тебя в объятьях задушу.
Зои не сводила глаз со студийного телефона. Она сорвала трубку сразу, едва замигала лампочка. «Который на этот раз?» — промелькнуло у нее в голове, пока она произносила обычную формулу.
— "Ночной шум". Зои Б. у телефона.
Выводить звонок в эфир она не стала, на всякий случай.
— Ты что совсем с ума спятила?
Бинго. Это был Боб.
— Расскажи мне про маленькую смерть, — ответила она.
— Я же говорил, он опасен, так нет, тебе...
— Ныть будешь потом, — перебила
Тишина на линии стала единственным ответом.
— Гудков я не слышу, — сказала она, — значит, ты еще там. Говори.
— Я... о Господи, — выдавил наконец Боб.
— Маленькая смерть, — повторила Зои.
Последовала еще одна долгая пауза, потом Зои услышала вздох Боба:
— Это такие поворотные моменты в жизни человека, которые меняют ее навсегда: любовь не задалась, не к тому руководителю попал в аспиранту ре, угнал на спор машину и загремел в тюрьму, что-нибудь в этом роде. Не всякому удается такое пережить безболезненно; человек давно мог бы иметь любящую жену и детей, сделать отличную карьеру, а он все думает и думает о прошлом, о том, как все повернулось бы, не случись тогда того, что случилось. Человек озлобляется, не радуется никаким своим успехам. А это обычно тянет за собой новые маленькие смерти: он впадает в депрессию, испытывает стресс, начинает пить или принимать наркотики, бить жену и детей.
— Подожди, что ты такое говоришь? — переспросила Зои. — По-твоему, маленькая смерть — это разочарование, что ли?
— Скорее боль, а еще тоска и злость. И причина необязательно в тебе самом. Может, кто-то из твоих родителей умер, когда ты был маленьким, или с тобой плохо обращались в детстве; это меняет людей навсегда. Невозможно пережить такое и вырасти точно таким же, каким ты вырос бы, если бы этого не произошло.
— По-моему, то, о чем ты сейчас толкуешь, называется жизнь, — сказала Зои. — Взлеты и падения бывают у всех; надо только научиться принимать их спокойно, а иначе с ума сойти можно. Плохо — терпи, а можешь — сделай так, чтобы всем стало лучше.
«Что это за разговор такой?» — ломала голову Зои, произнося эти слова.
«Без монахинь» отпели свое, и она поставила «Ты такой тщеславный» Карли Саймонса в исполнении «Фастер Пуссикэт».
— Господи, — выдохнул Боб, как только песня пошла в эфир. — У тебя что болезненное стремление к смерти?
— Расскажи мне про Гордона Вульфа.
Стоило ей произнести это имя, и его голос эхом зазвучал у нее в ушах.
Я — вестник маленьких смертей.
— Какое отношение он имеет ко всему этому? — добавила она.
В следующий раз, когда будет умирать частичка твоей души, ты меня еще вспомнишь.
— Он провоцирует невезение, — ответил Боб. — Впечатление такое, что если ты с ним, даже если он просто рядом стоит, то это может вызвать маленькую смерть. Это как... ну, вот как комикс «L'il Abner», помнишь, там еще персонаж такой есть, у него всегда туча над головой. Как его звали?
— Не
— Где бы он ни появлялся, там всегда начинались неудачи.
— При чем тут он?
— Гордон Вульф точно такой же, только тучи над головой не видно. Ничто не предвещает. Это, по-моему, и есть самое ужасное: его влияние на людей не зависит от него самого, кроме тех случаев, когда ему кто-то не понравится. Тогда он будет делать гадости нарочно.
— Серийный убийца людских надежд, — полушутя бросила Зои.
— Вот именно.
— Помогите.
— Это я и пытаюсь сделать.
— Ну да, как же, — возмутилась Зои. — Навешал мне лапши на уши и ждешь, что я...
— По-моему, он не человек, — брякнул Боб.
Зои была готова услышать что угодно — какие-нибудь признания, извинения, но только не это.
— И ты, по-моему, тоже, — добавил он.
— Я тебя умоляю.
— А почему, ты думаешь, его к тебе так тянет? Он что-то в тебе увидел, я точно знаю.
Голос Вульфа снова зазвучал у нее в ушах: У меня такое чувство, будто мы уже встречались.
— Мне кажется, мы слишком далеко зашли, пора остановиться, — сказала Зои.
На этот раз она положила трубку первой. Лампочка на телефоне зажглась мгновенно. Зои помедлила, потом все же поднесла трубку к уху.
— Я тебе не вру, — услышала она голос Боба.
— Слушай, почему бы тебе не продать эту историю газетчикам — с руками оторвут.
— Думаешь, я не пытался? Да я на что угодно готов, лишь бы его остановили.
— Почему?
— Потому что в этом мире и без того тяжело жить, а тут еще он губит людские надежды направо и налево. Он отец страха. А ты знаешь, что это значит? Это значит плевать на всех, спасай свою задницу. Хочешь, чтобы все такими стали? Люди и сами себе жизнь испоганят, незачем им еще такой... помощник, как Вульф.
Самое жуткое, поняла вдруг Зои, в том, что его голос звучит совершенно искренне.
— А я тогда кто? — спросила она. — Мать надежды, что ли?
— Не знаю. Но мне кажется, он тебя боится.
Тут Зои просто расхохоталась. Вульф нагнал на нее такого страху вчера, что она даже домой после смены пойти не решилась, а тут вдруг выясняется, что это она такая страшная.
— Слушай, мы можем где-нибудь встретить ся? — спросил Боб.
— Не думаю.
— Где-нибудь на людях. Приходи с другом, хоть с десятью приходи. Я знаю, что, если мы будем говорить не по телефону, я сумею тебя убедить.
Зои задумалась,
— Это важно, — настаивал Боб. — Ну посмотри на это с другой стороны: допустим, я чокнутый, что ты теряешь от разговора со мной, кроме нескольких минут? Но если я прав, то ты и в самом деле сумеешь — как это ты сказала? — сделать так, чтобы всем стало лучше. Намного лучше.
— Ладно, — согласилась Зои. — Завтра в полдень. Я буду у входа в торговый центр на Уильямсон-стрит.
— Отлично. — Зои уже собралась повесить трубку, как вдруг услышала: — И еще, Зои, кончай наезжать на Вульфа через эфир, понятно? Ты ведь не хочешь, чтобы он взбесился?