Городские легенды

де Линт Чарльз

Я не думаю о том, откуда она пришла. Я не задаюсь вопросом, как это было: город ли вырос вокруг нее или она родилась вместе с городом. Она существует, и этого достаточно.

Таллула. Талли. Время платить по счетам [41] .

Были в старину такие разносчики,

которые ходили по домам и продавали свои товары в кредит: часть денег брали сразу, часть – на обратном пути. Их называли таллименами.

Наш долг перед ней давно уже оброс немыслимыми процентами, и даже монет, в которых она ждет от нас уплаты, больше не чеканят. Поэтому она меняется; так же как и мы. Я еще помню времена, когда жизнь в городе была относительно безопасной, в моем детстве мы никогда не запирали дверей и знали всех соседей по улице. Нынешним детям этого не понять; мои ровесники уже позабыли. Старики еще помнят, да кто их слушает? Они всех только раздражают; убрались бы куда-нибудь и сидели там тихонько, не мешали бы нам жить своей жизнью, думают многие.

41

On tally – в кредит (англ.).

Не все перемены к лучшему.

Я все так же брожу по улицам, почти каждую ночь. Надеюсь на тайную встречу, а сам только и делаю, что пишу. По мере того как заполняются тетради, я начинаю понимать, что мои герои казались такими живыми потому, что я хотел стать ближе к людям, лучше узнать их. На бумаге это было проще, чем наяву.

Я пытаюсь измениться.

В своих блужданиях я все время ищу ее. Она, разумеется, всегда рядом, в каждом кирпичике каждого дома, в каждом вздохе ветра, пролетающего по пустынным улицам. Она – свет фар такси в три часа утра, сирена перед зарей, старуха кошелочница, которая шаркает по улице, толкая скрипучую тележку, кошка с загадочными

глазами, сидящая на темном крыльце.

Она всегда рядом, но мне никак ее не найти. Я верю, что узнал бы ее в любом обличье…

«Я не хочу, чтобы ты увидел меня такой, какой я стану».

…и все же сомневаюсь. Город может быть всем, чем угодно. Это такое место, где не успеешь глазом моргнуть, как все знакомое станет чужим. А если бы я даже ее увидел…

«Ты не узнал бы меня, да я бы и не хотела, чтобы это было иначе».

…то что бы я сделал? Она вернулась бы ко мне, если бы могла, но зло не отпускает город. Я читаю его в лицах людей, чувствую в той холодности, которая угнездилась в их сердцах. Наверное, я бы ее не узнал; а может, и не захотел бы. Память о ней живет в моей душе, как талисман; старый спальный мешок хранится в глубине шкафа у меня в прихожей; если понадоблюсь, она знает, где меня искать.

Мне хочется верить, что еще не поздно; что мы еще можем прогнать дух зла с наших улиц и не подпускать его к ним никогда. Жизнь в городе стала бы уютнее, и, думается, в этом и состоит наш долг перед ней. Я делаю что могу. Пишу о ней…

«Они обо мне. Это твои рассказы, я чувствую твое присутствие в каждом слове, и все же в каждом есть частичка меня».

…о том, как она удивительна, чудесна, волшебна и так далее. Пишу о том, как она изменила мою суть, открыла мне глаза на то, что, хотя близость людей иногда ранит, все, что нас ждет без них, – это неизбывная боль одиночества. Я не поучаю; я просто пишу рассказы.

Жаль все-таки, что не проходит боль. Воспоминания, этот талисман, благодаря которому Талли живет в моем сердце, пусть останутся, но не боль. Без нее я вполне могу обойтись.

Иногда я жалею, что встретил ее.

Быть может, настанет день, когда я сам поверю в эту ложь, но все-таки надеюсь, что нет.