городские рассказы
Шрифт:
Отец рычит:
– Оставь меня здесь?
– Что ты делаешь, папа?
И она решается:
– Всё! Я ухожу! Я хотела тебе помочь!
Бомж что-то говорит Соседу, но тот только отмахивается от него рукой:
– Аа!
– что-то вроде, разочаровал! не мужик!
И они уходят, в сторону метро, которое давно закрылось, в
Из любой ситуации всегда есть выход. Всегда есть выход. Выход. Он всегда есть. Узкий, как врата рая. Как ушко иглы. А смерть - это выход?
Снова летнее утро. Ещё не так душно, как днём. Поют птицы. Маленькая чашка крепкого кофе с сахаром. Бомж лежит в кустах шиповника. Рядом полиэтиленовый пакет и чёрная трость на четырёх ножках.
Днём к бомжу подошла пьяненькая женщина и долго с ним говорила, присев на корточки, и всё время слышалось: « …бля… бля … бля …».
Проходящие мимо бомжи оставили ему на бумажной тарелке хлеб.
Хромой бомж попытался утащить бутылку воды, пока бомж спал. Поставил свой огромный баул и прицелился на бутылку, но откуда-то сверху раздался голос:
– Немедленно поставьте бутылку на место! Я ещё раз повторяю, поставьте бутылку на место!
Хромой бомж уходит ни с чем.
Дочь так и не вернулась.
Всегда есть выход. Из любой ситуации. Смерть у всех на глазах - это и есть наша жизнь. Мы называем это жизнью. И по праву. И найдём выход. С этой мантрой на устах: «Выход есть».
Жаренные крылья.
Двух выпотрошенных куриц везли из Петербурга, Андрей держал на коленях большую чёрную сумку с надписью латинскими буквами “SPORT”, и в ней они лежали. Людмила Львовна выбрала побелее, сказала, что белая кожа - признак, что в них мало жира.
– Неизвестно чем кормят, вот и жир, - резюмировала она.
И начисто отвергла идею купить куру-гриль, мотивировав это тем, что их делают их куриц, у которых вышел срок годности.
Вера с сыном Андреем долго рассуждали, сидя в электричке, о прелести крылышек в KFC. Андрей сладостно закатывал глаза и говорил, что для него это как для кота валерьянка.
– Не могу пройти мимо спокойно, - расписывал он свои удовольствия глядя в скучающие глаза Людмилы Львовны.
Людмила Львовна молчала и молча смотрела на Веру - свою младшую сестру и её сына.
– А мы не хуже сделаем,- сказала Андрею Вера,- специями натрём, пожарим, тоже будешь глаза закатывать. Перец на даче точно был.
Собственно, они ехали открывать сезон.
– Самое вкусное в курице - это грудка, - серьёзно сказала Людмила Львовна и добавила, - и полезное. Я раньше ножки жаренные очень любила, только кожу никогда не ела.
– Жаренная кожа - это самая вкуснятина!
– заметил Андрей.
– Всё это вредно.
– Надо, тётя Люся, поесть в молодости так, чтобы когда по здоровью будет нельзя, не сожалеть.
По дороге от железнодорожной станции к дому решили, что Вера с Андреем займутся уборкой мусора, принесут воды, а Людмила Львовна приготовит суп из курицы и пожарит куринные крылья.
– Что в них есть?
– удивлялась выбору младшей сестры и её сына она.
– Кожа да кости.
– Люся, ты ничего не понимаешь,-весело отмахивалась Вера.
Андрей наносил воды, потом пошёл помогать матери убирать мусор с участка. Сжигали его в бочке, которую специально держали для этого, выкатили из сарайчика ещё две для сбора дождевой воды, поставили прямо под сливы с крыши над крыльцом. Людмила Львовна стояла за столом, резала на разделочной доске, большим ножом сбрасывала это в кастрюлю, которую было не видно с улицы в окно, но движения были понятны, как и помешивания. Андрей отдыхал, усевшись на крыльце, и чувствовал сладкий запах жарящейся курицы и чеснока. Он думал о крылышках и подгонял время к обеду. Он знал, что за работой оно проходит быстрее.
На крыльцо вышла Людмила Львовна с белым полотенцем в руке и сказала, обращаясь к Вере:
– У меня всё готово можем обедать.
Мыли руки под умывальником, громко гремя железным клапаном. Андрей по домашней привычке посмотрел под крышку сковороды и увидел две румяные хорошо прожаренные куринные ножки.
– Мама!
– позвал он.
– Что это?
Вера тоже увидела под крышкой ножки. А что там могло быть, если Людмила Львовна пожарила именно их, а крылья бросила суп.
– В них хоть мяса много,- безапелляционно сказала она.
– Люся!- едва не взвыла Вера.- Какие ножки?! Мы же договорились.
Когда-то давно Людмила Львовна, уже будучи девушкой, ездила в гости к дяде Саше и тёте Вере и часто брала с собой маленькую Веру, совсем не похожую на ту, что из фильма. Своих детей у дяди Саши и тёти Веры не было, и Веру они очень любили, да и Люсю тоже. И всегда были очень рады их видеть у себя в однокомнатной квартире на шоссе Революции. У дяди Саши был фирменный обман, он говорил наивной Вере, что умеет делать из одной курицы четыре жаренные ножки. И Вера даже будучи взрослой не верила Люсе, что это был розыгрыш и куриц было две.
Во всём виноваты…
Коля не хотел засыпать, а потом не хотел просыпаться, все выходные провёл, как на иголках, всё время вспоминая пятничный вечер. И вот понедельник. Утро. Об этом его известил будильник в «фуфоне» (так ласково Коля называл свой «iphone»).
И дёрнул же его чёрт начинать этот разговор с Глафирой Юрьевной Черновой! Кто же знал, что она так отреагирует. А она сказала:
– Вы страшный человек, Николай!
Чёртов Гальяно!