Городской охотник
Шрифт:
— Насчет клиента мы не уверены, — пояснила Джен. — Это либо подпольное производство, либо какая-то радикально новая маркетинговая концепция. На этом снимке не разобрать, но фирменный знак перечеркнут красным.
— Как бы антиклиент, — добавил я.
Лекса улыбнулась, после чего последовал медленный кивок.
— Круто! В струю!
— Достаточно круто, чтобы из-за этого кого-то похитить? — спросил я.
— Конечно, Хантер. Струя — это деньги. За деньги могут сделать все.
Лекса отступила назад, прищурилась и рассматривала нечеткую картинку
Даже если считать Лексу слегка помешанной с ее чистотой и компьютерами, смысл в этих словах явно был. Недаром Джен отреагировала на них кивком.
Мы скачали память из телефона Мэнди и сделали несколько звонков.
Телефон в ее офисе стоял на автоответчике, и мы оставили очевидное сообщение: «Где ты?» Сотовый телефон соседки Кассандры тоже не отвечал: я оставил сообщение на голосовой почте, что Мэнди не пришла на встречу, и попросил, чтобы она перезвонила Лексе. Когда ответил домашний телефон Мэнди, я тут же отключился, не желая накапливать сообщения на одну и ту же тему. Это лишь добавляло страху, а пока не появилось чего-то определенного, вряд ли стоило напрягать Кассандру исчезновением ее соседки (или подружки).
Потом мы просмотрели исходящие номера Мэнди. Последним звонком, который она сделала, был заказ такси. С тех пор как моя начальница стала работать на полной занятости, она иначе не передвигалась. Все остальные вызовы относились к различным подразделениям фирмы клиента — разговоры с боссами отделов о рекламном клипе. Единственный сохраненный в памяти исходящий помимо работы был звонок домой, сделанный прошлым вечером. Ничто не показывало, что сегодня утром она собиралась встретиться с кем-то еще, кроме нас, не было никаких других зацепок.
Но кто-то же сообщил Мэнди о том доме и его таинственном содержимом? Как минимум один из бесчисленных менеджеров клиента знал больше, чем мы.
Я посмотрел на телефон. Лишившись своего мобильника, я вдруг осознал, как много жизненно важной информации заключено внутри этой пластиковой коробочки, но как нелегко порой бывает ее оттуда извлечь. Машины неохотно расстаются со своими тайнами. Я пробежался по многоканальным номерам и вскоре вышел с автоматического диспетчера на живой голос.
— Привет, я звоню от Мэнди Уилкинс.
— О, так вам нужен мистер Харнер?
— Гм… да. Пожалуйста.
— Соединяю.
Я подождал, прислушиваясь к привычно заполняющему паузы рэпу, восхвалявшему последнего из выдающихся спортсменов, согласившегося служить ходячей рекламой продукции клиента. Музыка отвлекла настолько, что, когда трубку наконец взяли, я вздрогнул.
— Грег Харпер. Кто говорит?
— Меня зовут Хантер Брак. Я работаю с Мэнди Уилкинс. Я должен был встретиться с ней сегодня утром на углу Лиспенард и Черч… насчет обуви.
— Обувь… да… — Он говорил медленно, осторожно. — Кажется, она говорила мне, что приведет вас. Внешний консультант, верно?
— Именно.
— Точно, теперь я вспомнил, Хантер. — Его тон изменился, стал напористее. — Вы участвовали в фокус-группе по поводу «Проход запрещен»
— Ну, наверное, я. В общем, она не пришла на встречу…
— Может быть, она передумала.
— Дело в том, что… я слегка встревожен. Мэнди на встречу не явилась, но рядом с условленным местом мы нашли ее телефон. Она вроде как пропала, и мы не знаем, что все это значит. Я имею в виду обувь.
— Относительно обуви я никаких комментариев дать не могу, мы производим массу всякой обуви. У нас обувная компания. Я даже не знаю, о каких туфлях речь.
— Послушайте, мистер Харпер, я видел их…
— Что видели? Надо было попросить Мэнди позвонить мне.
— Но я не знаю, где она…
— Пусть Мэнди позвонит мне.
Он повесил трубку. Линия разъединилась, даже музыка не звучала. Джен и Лекса отвлеклись от фотографии кроссовки, прислушиваясь к моему разговору.
Когда я убрал трубку от уха, Джен спросила:
— Ну что там?
А что тут скажешь. Случалось мне сталкиваться с проявлениями отчаяния, вызванными серьезными утратами, или ставящими в тупик событиями, но все это не шло ни в какое сравнение с последними словами Грега Харпера.
— По-моему, клиент находится в состоянии полного отрицания, — сказал я. — Ясно одно: это не его обувка.
— А чья же? — спросила Лекса.
Мы посмотрели с Джен друг на друга и пожали плечами.
Глава десятая
Когда твоя профессия — выискивать, что в струю, ты понимаешь один простой факт: все имеет свое начало.
Ничто не существовало всегда. У каждой вещи имеется свой инноватор.
Мы все знаем, кто изобрел телефон и электрическую лампочку, обычные же, более скромные инновации безымянны. Но кто-то ведь запустил первый бумажный самолетик, обрезал первую пару джинсов, превратив их в шорты, придумал бельевые прищепки. Можно совершить целое путешествие во времени, вычисляя, кто придумал первую чесалку для спины, преподнес первый подарок на день рождения, догадался выбрасывать мусор в трубу, положив начало мусоропроводу. Когда удачная идея получает массовое распространение, трудно поверить, что она не существовала всегда.
Возьмем детективные рассказы. Первый был написан Эдгаром Алланом По в 1841 году. (Кто не читал, испорчу кайф: виновница всего — обезьяна.) В последующие 163 года инновация По, как инфекция, поразила бесчисленные книги, пьесы, фильмы и телевизионные шоу. И точно так же, как самые распространенные вирусы, как возбудитель гриппа, герой детектива мутировал во всевозможные формы: преступления стали распутывать маленькие старые леди, средневековые монахи, коты и даже сами преступники.
Мой отец взапой читал детективные романы (наверняка об эпидемиологах, которые раскрывают преступления), пока однажды не наткнулся на интервью с настоящим детективом из убойного отдела в Лос-Анджелесе. Этот малый прослужил в полиции более сорока лет, и за все это время ни одно серьезное преступление не было раскрыто детективом-любителем.