Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
– Черт возьми, - пробормотал Матапаль и отправился на Кузнецкий мост.
Там в этот час было возбуждающее оживление. Красавицы самых разнообразных стилей, наружностей, возрастов и возможностей смугло отражались в золотистых стенках галантных магазинов.
Матапаль был весьма склонен к легкомысленным авантюрам невинного свойства.
Он остановился на углу Петровки и, озарив спичкой свои толстые щеки и поля соломенной шляпы, закурил сигару.
Закуривая, он бегло прицелился
Матапаль приложил руку к шляпе.
После короткой перестрелки глаз и шагов она была разбита наголову. Матапаль сказал "сударыня" и взял ее под руку.
В двенадцать часов ночи лифт поднимал Матапаля и его даму на крышу дома Нирензее.
Матапаль морщился. Он положительно боялся высоты. Гораздо лучше было бы поужинать в Эрмитаже. Там было низко и котлеты были, конечно, лучше.
Но дама была другого мнения. Дамы вообще всегда склонны к высотам и пристрастны к звездам.
– Матапаль, вы трус! Вы боитесь высоты. Какой же вы после этого друг Воздушного флота?
Матапаль рассердился.
Он вырвал из лацкана медную птичку и бросил ее под ноги. В это время лифт остановился. Мальчик в красной курточке открыл дверь.
– Пожертвуйте на Воздушный флот!
Матапаль остановился.
Стриженая девица посадила на его грудь медную птичку и сказала штампованным голосом:
– Гражданин, с этой минуты вы - друг Воздушного флота. Поздравляю вас!
Матапаль сунул в кружку кредитку.
Девица исчезла.
– Это - рок, - пробормотал Матапаль и вдруг почувствовал совершенно необъяснимое волнение и тошноту.
Они сели за столик. Ветер гулял по изумительным скатертям, и звезды переливались в небе и в стаканах. Играл оркестр.
Внизу шумела ночная Москва.
Там ползли светящиеся жуки автомобилей и последних вагонов трамвая. Из ярких окон пивных и ресторанов неслась музыка, смешиваясь с гулом толпы и треском пролеток.
Светящиеся рекламы были выбиты на крышах электрическими гвоздями.
Экраны светились голубым фосфором, показывая курс банкнотов, прейскуранты вин, виды Нижнего Новгорода и последние конструкции аэропланов.
Матапаль взглянул вниз и увидел ослепительную надпись: "Жертвуйте на Воздушный флот".
У него закружилась голова, и необъяснимое предчувствие приближающегося несчастья засосало под ложечкой.
– Заморозьте бутылку Абрау-Дюрсо, - сказал Матапаль лакею.
Медная птичка аккуратно и зловеще сидела на его груди.
V
Извините!
Здесь я опять принужден возвратиться к поэту Саше. Это необходимо. Два слова.
Я должен
В каком-то непонят-анам сне
Он овладел, без-умец, ма-но-ою!
Саша кричал:
– Сказал, что получу? И получил. Написал и получил. И никаких гвоздей. Такого наворотил, такого наворотил! Еще парочку пива! Одно слово - монтаж. А-ва-н-тюра! Пейте, сукины дети!
Он пьянствовал третий день.
А телеграмма доверенного грустно пела в проводах международного телеграфа о всех подлостях Винчестера.
VI
На улице уже было четверть четвертого утра. Светало.
В номере было еще три с четвертью ночи.
Матапаль с треском распечатал телеграмму.
Он испустил тихий вопль и опустился в кресло.
Этот вопль был похож на вопль рыболова, когда выдернутая из воды большая рыба вдруг переворачивается на солнце никелевым ключом, описывает сабельную дугу и с веселым плеском падает с крючка в воду.
Матапаль прочел телеграмму еще четыре раза.
Он почувствовал, что колени у него слабеют, а лысина покрывается жемчужной испариной.
– Черт возьми! Я должен быть там!
Увы, это было невозможно: полторы тысячи километров в восемнадцать с половиной часов.
– Нет, это немыслимо. Значит, я - банкрот.
У него дрогнули коленки.
– Нет, нет, и еще шестьдесят раз нет!
Он застучал кулаками по столу. Стучал долго. Затем из стука вывел формулу:
– Никогда! Проклятый Винчестер! Осел доверенный! Дурак я!
Полторы тысячи и восемнадцать, - невозможно!
Матапаль опустил голову и увидел на лацкане пиджака медную птичку. Она сидела очень аккуратно и настойчиво.
Матапаль вспомнил:
"С этой минуты вы - друг Воздушного флота, поздравляю вас, гражданин!"
Матапаль бросился к телефону:
– Справочная! Черт возьми, справочная!
Он похолодел.
Лететь? Сейчас? Так высоко и так долго?
Он опустил трубку.
Разоряться? Потерять все? Может быть, сесть в тюрьму?
Он схватил трубку.
– Барышня, черт вас раздери сверху донизу, справочную!.. Алло! Справочная!
Через две минуты он уже знал все.
Аппарат летит сегодня с Ходынки в восемь часов утра. Мест нет. Но если гражданин имеет экстренную необходимость и приличную сумму фунтов стерлингов, то, может быть, кто-нибудь из пассажиров согласится уступить свое место.