Гороскопы всегда врут [СИ]
Шрифт:
— Хорошо, пересчитай их, и оформляй, — обрадовался Мазуров.
Между тем слух о том, что в квартире Лущана идет обыск, быстро распространился по соседям. Ушел толстый сосед, зато на пороге появлялись какие-то другие лица, которых приходилось выставлять из квартиры, чтобы не мешали. Через два часа, когда обыск подходил к концу, в дверях показалась хитрое личико очередной старушки. Пробежав глазами всех присутствующих, она быстро выделила среди них самого солидного, и поманила Мазурова к себе пальчиком.
— Ну, чего хорошего скажете, бабуля? —
— Сережка то, он в двадцатой квартире сидит, у дружка своего, Полякова, Петьки.
— Да вы что!? — восхитился майор. — Вот это здорово! Ну, спасибо за информацию.
— Не за что. Давно этого кабана надо было за бока брать.
И довольная старушка, божий одуванчик, упорхнула на улицу.
В двадцатую квартиру пошли трое: сам Мазуров, Колодников, и Зудов.
— Оружие на всякий случай приготовьте, — на ходу приказал Мазуров. — Мало ли что у него на уме.
— А у меня с собой нет, — отозвался Колодников.
— И у меня то же. На обыск же ехали, а не на задержание, — пожал плечами Паша.
Мазуров даже остановился между этажами, с осуждением посмотрел на своих коллег.
— Нет, как вы так можете? А вдруг что случиться? Вдруг кому-то помогать придется, ограбление, или грабеж со стрельбой? Эх, вы! А ещё опера!
В двадцатую квартиру их не очень хотели пускать, хотя даже на лестничной клетке были слышны звуки чрезвычайно громкой музыки, неслось что-то попсовое. Наконец в дверях показалось бледное лицо хозяина квартиры, мужика лет тридцати, уже лысеющего и с большими мешками под глазами.
— Открывай, — коротко велел Мазуров.
— Не… не имеете права, — запинаясь, сообщил хозяин.
— Чего?! — удивился майор.
— Права не имеете, — промямлил тот. — Закона такого нет.
— Слушай, дорогой, законы я лучше тебя знаю. Хочешь, чтобы я твою дверь выломал?
— Нет.
— Тогда открывай.
Хозяин нехотя откинул цепочку.
— Где он? — спросил Мазуров.
Тот отвечать не стал, просто кивнул в сторону кухни. Пройдя в указанном направлении, майор увидел на грязной, холостяцкой кухне полноватого мужика лет тридцати, не слишком высокого, с короткой стрижкой, сквозь которую был виден длинный шрам на самом темечке. Парень сосредоточенно курил и при этом явно нервничал. У него даже пальцы дрожали, а один глаз явно дергался.
— Гражданин Лещенко, Сергей Иванович? — спросил Мазуров.
— Да, — ответил тот, но со второй попытки. С первой у него как-то не получилось.
"Зассал парень, надо его крутить", — подумал Колодников, но подсказывать Мазурову ничего не пришлось.
— Что же это вы, Сергей Иванович, в одних тапках рванули от нас из родной квартиры?
Теперь и остальные заметили, что на ногах Лущана были пестрые шлепки китайского производства. Под стать им была и остальная его одежда: спортивный костюм, под которым была видна не совсем свежая майка.
— Да, я просто… того, зашел к другу пивка попить.
— А что же свое пиво не допили? Бутылочка то у компьютера еще холодная.
— За компанию
— А пистолетик, который вы за стенку спрятали, что же с собой не взяли?
— Не знаю ни про какой пистолет, — Лущан явно старался держаться как можно бодрей, но при этом нещадно обливался потом, хоть полотенцем вытирай. — Подкинули вы мне его.
— Ну, дорогой мой, эти сказки ты в суде расскажешь. Обыск законный, изъятие запротоколировано, с понятыми, все по закону. Пойдешь в зону, лет на пять как минимум.
У владельца незаконного оружия даже глаза начали заливаться потом, он начал часто моргать, словно собирался расплакаться. Мазуров обернулся назад.
— Ну-ка, уберите его отсюда, — велел он, кивнув на хозяина квартиры. Зудов вывел его из квартиры.
— Откуда достал пистолеты? — спросил Мазуров.
— Какие еще пистолеты? — внезапно осипшим голосом спросил Лущан.
— Ты не придуривайся, будто не знаешь. Этот, что нашли за стенкой, и тот, что ты Сорому продал.
— Ничего я не продавал, — прохрипел Лущан.
— Не п…! — Мазуров уже откровенно перешел на мат. Он сейчас нависал над сидящим качком всей своей объемной массой. — У нас есть показания твоего дядьки, Василия Мироновича Лещенко, что покойный Сыроквашин получил оружие и патроны от тебя.
— Вот сука! Сдал, падла! — пробормотал Лущан. — Родственничек долбанный.
— Где взял оружие?! — напирал Мазуров. — Сесть хочешь? Сам знаешь, как тебя в зоне встретят друзья Михая. Опустят в два часа.
— Ну, быстро, расскажешь нам где взял оружие, пойдет за чистосердечное признание, срок скостят, а, может, и вообще, условным отделаешься, — обнадеживал Лущана и Колодников.
Парня заклинило совсем. Теперь он просто не мог говорить, только сидел, уставившись в одну точку. Еще полчаса Колодников и Мазуров на два голоса убеждали качка сказать правду. Наконец он сломался.
— Солдатик один из нашей части по весне приволок, чернявый такой, не то чечен, не то осетин. Я даже фамилию его не знаю. Сейчас он уже на дембель ушёл.
— Сколько пистолетов он тебе продал?
— Пять.
— Где три остальных? Куда ты их дел? Кому продал?
Здесь Лущан замолчал. Потребовалось еще минут пятнадцать, прежде чем он выдавил только одно имя.
— Нечаю.
Глава 18
О том, что Лущана взяли, и тот заговорил, Нечай узнал через несколько часов после того, как за Сергеем Лещенко закрылись железные двери изолятора временного содержания. Тот телефонный звонок застал его на даче в Лысовке, в два часа ночи. Он долго держал трубку у своего уха, потом тихо сказал:
— Спасибо, — но положить трубку столь же спокойно не смог, со всей силы ударил ей по столу, и разнес её в дребезги. Этот грохот в купе с щедрой порцией мата, разбудил Рыдю, спавшего на диване. Со сна тот поразился выражению лица Нечая. Эта была застывшая маска жестокости.