Горсть песка-12
Шрифт:
Запись — утро 24 июня 1941 года: «В общем, ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают всё, что имеют в своём распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам.
Оценка обстановки на утро: русские решили в приграничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к этому сильный напор наших наступающих войск.
На фронте группы армий «Центр» возникли неизбежные затруднения…» (подлинные цитаты)
Семь часов тридцать минут. Брестский район
Астрамечава…так звучит имя деревни по-белорусски…Но мне нравится русское название- слышится в них «Острые мечи»!
Лежит деревня среди густых лесов, на перекрёстке трёх дорог. У мостика через речку-крохотульку, что летом воробью по колено — старинный ветряк, помнящий ещё, как за всадниками в четырёхугольных «конфедератках» гонялись казаки в лохматых шапках, а белорусские мужики охотно казакам помогали…
Сейчас на ветряке сидит храбрый капитан Басечка…Его сводный батальон — в котором, после того, как собрались все остатки дивизии, насчитывается 62 машины, придали 28-ому стрелковому корпусу…
По какому-то непонятному приказу батальон вообще раздёргали по-ротно, а потом танки ещё и…закопали! Ну, то есть не в буквальном смысле, а в окопы, по башню…
Басечку сия новация как-то не вдохновила. Танк — это. танк! Это напор, мощь, манёвр, натиск, прорыв…Но капитан не стал спорить.
А расположил свои танки полукругом, вершиной которого был мостик через реку и ветряк возле него, а левая и правая дуга- охватывала слева и справа две сходящиеся углом у мостика пыльные дороги…
И сейчас Басечка наблюдал, как по этим дорогам клубится густая пыль…По дорогам ШАГАЛА немецкая пехота.
За пехотными цепями, под их прикрытием, неторопливо ПОЛЗЛИ немецкие панцеры, надёжно защищённые зольдатами от бессовестно швыряющихся посторонними предметами «фанатичных большевиков»…
За танками — шли конные упряжки артиллерии, тянулись обозы…Неторопливый «блицкриг» по-шлиффеновски…
Басечка скатился по деревянной скрипучей лестнице, выскочил из пронизанного острыми солнечными лучиками полумрака на двор, где уже фырчал мотором БА-10 из 205 МСД…»Лошади чужие, овёс не свой, погоняй- не стой!» Чужое добро хозяйственному бульбашу было тоже жалко…но чуть менее, чем родное, батальонное…А жизнь у Басечки была своя, личная, и поэтому ничего для капитана не стоила…
Поэтому он лихо запрыгнул в машину, и броневик отважно выскочил на перекрёсток.
Дав выстрел из пушки, и увидев, что пехота деловито подалась в стороны, пропуская панцеры вперёд, Басечка ещё помаячил туда-сюда, уклоняясь от вспыхнувших на дороге разрывов, а потом резко сдал назад, разумно полагая, что делу время, а потехе — час…
Увидев, что цель уходит, немецкие танки, как гончие по кровавому следу, устремились к перекрёстку. И вот тогда, когда голова колонны, вначале было развернувшаяся в цепь, как вода в горлышко воронки, потекла стальным ручьём к узкости сходящихся дорог…
Начался час потехи…
Через час у перекрёстка полыхал десяток немецких панцеров, горели
За мостиком задрал вверх ствол застрявший задними мостами в глубокой канаве подбитый броневик. У распахнутой двери — лицом в голубое, испачканное клубами черного дыма небо — лежит отважный капитан Басечка. Комбинезон на его широкой груди тихо тлеет. Но Басечке- уже не больно…
«Утомлённое солнце Нежно с морем прощалось…»
Остромечево…острые мечи…
Восемь часов утра. Крепость.
Две немецкие дивизии — 31 и 45 — тая пехотные — штурмуют Крепость, защищаемую двумя БАТАЛЬОНАМИ…
«Ауфтрагстактик«…Так называлось это явление, выявленное ещё в период Великой войны. А смысл- очень простой. После того, как солдаты пересекают нейтральную полосу, практически невозможно передавать им какие-то приказы, а тем более руководить боем. Следовательно, командир обязан очертить задачи, проинструктировать в отношении деталей, предоставив принятие решений командирам низового уровня на местах.
В принципе, это открыл ещё великий Суворов- «Каждый солдат должен понимать свой манёвр!»
Да, забыли в России заветы великого полководца…
А в Германии — после мясорубок Вердена и великих битв за «домик паромщика» — заново открыли…
Die SturmAbteilungen — вот как это называлось…Десять-двенадцать человек (число, эмпирически определённое как норма управления в кризисной ситуации ещё Чингиз- Ханом), из них- один пулемётчик с помощником, два сапёра, снайпер, санитар…остальные- отважные братишки-лансеры с гранатами в руках…не самые трусливые зольдатен шли в «штурмовики»!
И когда окопник Адольф вывел 8 ноября массы на улицы- его соратники присвоили себе имя отважных воинов прошедшей войны…
Правда, не все из «штурмовиков» SA вовремя поняли, что Ноябрьская революция уже закончилась…но это уже совершенно другая история…
И вот теперь очень методично, профессионально, грамотно — новые «штурмовики» прогрызали советскую оборону…
Две дивизии, сказал автор? Уважаемый читатель не должен понять, что в атаку шли все 34000 человек личного состава…БОЛЬШИНСТВО личного состава немецкой пехотной дивизии — не входило именно в БОЕВОЙ состав…На одного с «сошкой»- приходилось в среднем человек 5 целых 6 десятых с «ложкой»!
Так что на Крепость одно-моментно шли около 2300 человек…
Но этого было БОЛЬШЕ чем просто много…
Германская армия была армией-концентратом, вроде «Инвайт- просто добавь воды!»
Каждый немецкий рекрут — имевший как минимум незаконченное среднее образование, прошедший в школе военную подготовку, владеющий всеми видами стрелкового оружия, умеющий водить автомобиль и мотоцикл ДО призыва — направлялся в боевую часть лишь после полугодового цикла обучения…Предполагалось, что унтер-офицер мирного времени- готовый младший офицер, а рядовой- готовый унтер-офицер…После ПРОГУЛКИ в Западную Европу ОНИ ещё могли себе позволить такую роскошь…