Горячая помощница для Морозко

Свободина Виктория

Ладони Льва, поглаживая, спускаются с волос на спину. Такие горячие… словно мы до сих пор в бане.

Передернула плечами.

– Хватит.

– Сама поцелуешь, перестану, - Лев молчит несколько секунд.
– Что, нет?

Лев берется за ткань моей блузки и резко задирает ее вверх. Когда моей оголенной спины касаются мужски ладонь, выгибаю, словно меня коснулось раскаленное железа. Перехватывает дыхание. Моя кожа, словно оголенный провод, а когда Лев касается - искрит.

– Вот беда, Аленушка, попала в логово голодного льва.
– Лев поддается

вперед.
– Один твой поцелуй, и я прекращу.

Упрямо поджала губы.

– Что, нет? А может, тебе нравится, поэтому не хочешь, чтобы я останавливался?

Лпв смотрит прямо мне в глаза и неспешно гладит меня по спине. Вверх, вниз. Вверх… вниз.

Это настоящая пытка!

– Все же нравится. Ты очень чувственная, как оказалось.

Руками вцепилась в стол. Из последних сил делаю попытку встать.

– Я не иду на сделки… со львами, - цежу сквозь зубы.

Большой начальник весело хмыкнул.

– Ты поздно спохватилась, Аленушка. Надо было это говорить, когда впервые оказалась в моем доме. Так что насчет поцелуя? Ты не передумала?

– Конечно нет.

Глава 74

Лев вздохнул.

– Печально. Действительно жаль, что все так случилось. Этого не было в моих планах. Я ведь хочу тебя целовать постоянно, много, везде, рассматривать, трогать, гладить. Делать все это долго-долго. Любить тебя, холить, лелеять. Разве это плохо?

Не знаю, что там плохо или нет. Я сейчас сконцентрирована на другом. Лев, пока говорил, успел расстегнуть мне бюстгальтер. Видимо, чтобы больше ничего не мешало ему мне спину наглаживать. По коже бегут мурашки.

– Застегните обратно.

Лев отрицательно покачал головой. Больше ничего особо не делает, но и не отпускает, крепко сжал в объятиях и в макушку дышит. Но не может же он так бесконечно сидеть.

Выжидаю удобный момент, чтобы вырваться. Смотрю на часы на панели духовки. Десять минут, пятнадцать, двадцать.

Рыжик ушел. Думаю, спать в удобной мягкой постели. Я уже во всю клюю носом. Глаза слипаются. Еще пара часов и надо будет на работу собираться. Хотя какая работа. Чего только полусонный мозг не выдаст.

Дрема захватывает все сильнее, а сам Лев все никак не разожмет свои объятия.

Уже в полусне чувствую прикосновение чужих губ к своей шее. Легкие невесомые касания, от которых бегут щекотные мурашки. Надо бы проснуться и возмутиться, но я все. Устала настолько, что уже нет сил, чтобы вырвать себя из этого полусна. А может, мне и вовсе это все снится.

Поцелуи становятся чаще, дольше. Бессовестный Лев. Упорный. Я уже почти проснулась, могу открыть глаза и начать ругаться, но не делаю этого. Мое решение о том, что надо уходить из этой всей ситуации и положения неизменно, однако… наверное я испорченная, потому что прикосновения Льва мне нравятся, ощущения захватывают. В его властных требовательных руках я становлюсь мягким податливым пластилином.

Блузка расстегнута. Лев прекратил меня

целовать и баюкает в своих руках.

Горячее дыхание коснулось моего уха.

– Все равно, Аленушка, ты от меня так просто не отделаешься. Ты моя нежная, чувственная девочка. Признавайся, ты ведь не спишь.

Лев замер, когда я открыла глаза. Ничего не говорю. Он не отрывая от меня взгляда, медленно наклоняется, и, словно спрашивая разрешения, осторожно целует в губы. Поцелуй долгий, томительный. Целуя, Лев успевает нежно меня гладить по волосам, лицу рукам. Я дрожу от его прикосновений, пугаюсь, когда Лев углубляет поцелуй, но полностью поглощена всеми этими ощущениями.

Не знаю, сколько мы так целуемся. Только, что долго. Лев успевает много чего сделать в это время. Его руки трогают и проникают куда только можно и нельзя. Гладят, сжимают, осторожно массируют.

В какой-то момент появляется легкое чувство полета, но не долго. Это Лев поднялся вместе со мной на руках. Только далеко не ушел.

Спиной чувствую прохладную гладкую поверхность стола, но возмутиться не могу. Лев все еще целует, прижимает к столу всем своим немаленьким весом и при этом умудряется быстро и ловко стянуть с меня брюки. Я остаюсь в одной блузке и так до конца и не снятом бюстгальтере. Лев не дает мне опомниться или испугаться. Одно его плавное движение и вновь во мне это чувство наполненности, стыда, желания.

Лев, выждав немного, словно давая к себе привыкнуть, начинает двигаться. Я слышу свои стоны. Мне немного больно, но терпимо, и в то же время настолько хорошо, что нет никакого желания это прекращать.

Только когда все кончилось, пришло настоящее осознание того, что я сейчас позволяла Льву, что он делал, где он трогал и целовал.

Лежу на столе, прикрыв глаза смотрю в потолок, но полностью сконцентрирована на своих ощущениях. Тело содрогает одной за одной накатываемыми волнами удовольствия. Почему это так стыдно и приятно?

– Прости, пожалуйста, - надо мной вместо потолка появляется виноватое лицо начальника.
– Уже второй раз, и опять даже близко не на кровати. Какой из меня джентльмен? Пойдем в постель. Сейчас зажгу свечи и...

– Нет-нет, - я подрываюсь встать.

Лев помогает мне слезть со стола. Поддерживает бережно, осторожно, а я не знаю, куда девать глаза. Запахнула блузку. Белье бы найти.

– Держи, - говорит начальник, подает мне требуемую часть гардероба. Как мысли читал.

Схватила и бежать. К себе в комнату. Спиной чувствую на себе взгляд Льва.

Спустя минут пятнадцать раздается стук в мою дверь. Открывать нет никакого желания. Накрылась подушкой с головой. Стук повторяется вновь и вновь.

– Аленушка, давай поговорим, - слышится из-за двери голос Льва.
– Ты там как?

– Я сплю, - отвечаю мрачно.

– Я войду?

Ужасная пошлость, но с этим вопросом начальника у меня в голове проносится воспоминание, как он входит. Там, на кухне, на столе.

Крепче вцепилась ногтями в подушку.

– Нет.

– Алена.