Горячая точка

Сербин Иван Владимирович

— Шестой, вас понял.

— Я — Третий. Понял тебя, Первый. Даю предупредительный поверх голов.

Это был Пастор.

— Почему Третий?

Сержант вздрогнул. Капитан смотрел на него настороженно, выжидая. Но это уже был капитан.

— Вы сами приказали, товарищ капитан. Третьему — предупредительный над головами. Снайпер не видит цель. Люди под крышей.

— Ах да, верно, — словно нехотя согласился тот.— Верно.

Капитан медленно отошел в сторону, ткнулся лбом в прохладное стекло. С ним снова случилось то, чего он пугался. Чернота. Провал. Беспамятство. Он опять — в который

раз? — потерял контроль над телом и, что стократ хуже, над разумом. Но это был не крик. Это гораздо, гораздо опаснее крика. Его слова? Насчет Третьего? Где они спрятались? В каком закоулке жалкого, убогого мозга? Пора с этим покончить. Раз и навсегда. Но только не сейчас. Признаться в собственной слабости в такую минуту... Нет. Он не может бросить своих ребят. Не бросил тогда, не бросит и сейчас. Нельзя. Для них он должен остаться сильным. Должен, значит, останется. «Ты решил это давно? — спросил капитан себя и сам себе ответил: — Да. — Твердо? — Твёрже не бывает. — Хорошо. Главное, чтобы в ту, самую ответственную, секунду ты был способен нажать на курок. Но это потом, потом».

Не шли лифты. И не было на смотровой площадке галдящих, плюющих на приличия школьников. В тишине капитану показалось, что он слышит докатившееся снизу, заглушенное шипение очереди «вала». Безумно далекое, дошедшее из предыдущей жизни. И почувствовал капитан едкий запах тлеющих тряпок и порохового дыма. Он даже знал, что это тлело. Одежда на теле расстрелянного человека.

И, обернувшись, заорал на всю площадку истошно, царапая криком горло:

— Я же приказывал — над головами! Над головами, вашу мать! Над головами!!!

Сержант рванул рацию:

— Первый — Третьему. Пастор, ты что там, охренел совсем?! Сказано ж было: предупредительный поверх голов!

Забубнила рация, а замолчавший капитан стоял, не шевелясь, чувствуя, как непонятный холод проникает в каждую пору кожи, заползает в каждую клетку его тела, стягивает ледяной маской лицо, мешая смотреть.

— Товарищ капитан, — шагнул к нему сержант. — Третий докладывает: никто не пострадал. Он специально на полметра выше взял, чтобы никого не зацепить.

13.56. Лубянская площадь

В коридоре Беклемешева поймал Сытин. Приноровился к шагу, потрусил рядом.

— Зиновий, ты куда?

— В химическую лабораторию.

— Уделишь пять минут? Я тут по слепкам результаты получил...

Беклемешев круто изменил траекторию движения, свернул к своему — как непривычно — кабинету, толкнул дверь:

— Заходи, только в двух словах. Времени в обрез.

Сытин шмыгнул к столу, присел.

— Эксперты закончили со слепками.

— И что же? — Беклемешев достал из кармана пачку сигарет, придвинул к себе пепельницу, закурил.

— Угостишь? — тут же «открыл огонь» Сытин. — Свои дома забыл.

— Угощу, — майор толкнул пачку через стол. — Ну так что со слепками-то?

— Террористы приехали на «МАЗе». Либо фургон, либо рефрижератор. Это стопроцентно. Слепок четкий, ошибки быть не может. Грузовик стоял в девятнадцати метрах от головной машины. Вот схемы. В вычислительном центре смоделировали на компьютере по протоколу осмотра.

Сытин закурил. Он постоянно и не стесняясь «стрелял» чужие по причине необъяснимой

сигаретной забывчивости, а закуривал вкусно, с чувством, смакуя каждую затяжку. Что временами сильно раздражало.

Беклемешев взял схемы. Их было две. Вид справа и сверху. Сделанные на скорую руку, только для того, чтобы понять, как стояли машины в момент нападения. Обочины, кусты, сугробы отмечены приблизительно, форма неточная, но тут ничего не поделаешь. Компьютерщики ведь не были на месте происшествия лично. Им пришлось руководствоваться только протоколом. И снова у Беклемешева возникла та самая давешняя мысль, уже приходившая ему в голову в броневике.

— Процент износа шин большой, — бодро продолжил Сытин. — Имеется поврежденный фрагмент — след вулканизации. Короче, если грузовик будет найден, идентифицировать его не составит труда. Я позвонил в ГАИ. За последние полмесяца всего два случая угона «МАЗов». Тринадцать дней назад и пять.

— Это не они, — быстро отрубил Беклемешев, досадуя, что Сытин вновь сбил его. Однако теперь мысль не ушла окончательно, а колыхалась где-то совсем рядом. Для того, чтобы «поймать» ее, нужно было лишь пять минут тишины. — Пять дней, а тем более тринадцать — слишком много. Машину надо где- то прятать. Это же не «Жигули». Их «МАЗ» пришел по другим каналам. Дальше?

— Насчет продаж я тоже почву прозондировал. Еще сигареточку можно? Спасибо. Так вот. За месяц по Москве и области продано четыре подходящие машины. Компьютерщики прошерстили фамилии покупателей. К армии ни они, ни их родственники отношения не имеют, работают либо в фирмах, занимающихся автоперевозками, либо подхалтуривают частным образом.

— Ясно.

— Есть соображения? — Сытин подался вперед, навалился грудью на стол.

— Есть. С машиной мы тянем пустышку. Перебирать все варианты нет времени, а «МАЗ» скорее всего приобрели легально, по остаточной стоимости у какой-нибудь автобазы на подставное лицо или, что еще вероятнее, арендовали. — Беклемешев взглянул на часы. — Закроем пока этот вопрос. Давай дальше. И перестань мне дым в лицо пускать.

— Извини, не хотел. С обувью тоже ясно. Стандартная, армейская. Обрати внимание, не имитация «под», а родная. Даже ГОСТ указан. В принципе, если побегать, такие можно купить и на толкучке. Но не то чтобы на каждом углу валялись. Износ, по слепкам, примерно одинаков — от года до шести месяцев, а обноски на рынке теперь, как правило, не продают. Обуть же десять человек в родные армейские ботинки, к тому же поношенные, не так просто.

— Число подтверждено?

— На самом деле террористов может быть и больше, но отличающихся слепков только десять.

— Так. Что-нибудь еще?

— Насчет пуль. Две. Обе стандартные, от патронов «СП-6». Механические повреждения на обеих идентичны. В нашей картотеке ствол не значится. Криминала на нем нет. «Винторезы», как и «валы», проходили обкатку в Афганистане. И в Чечне ими пользовались, в других «горячих точках», и за бугор их тоже продавали, так что при известном старании, связях и деньгах добыть подобную «игрушку» можно. Тут зацепиться особенно не за что.

— Все?

— Ничего себе. Между прочим, Зиновий Ефимович, товарищ майор, всю эту непосильную работу я провернул за час с небольшим.