Горячее дыхание войны
Шрифт:
Или приказать Курту пожарить картошку? Он это быстро сделает.
Обер-ефрейтор Курт Шульц был денщиком Харманна и заботился о нём лучше, чем самая умелая берлинская гувернантка. В России Курт обеспечивал своему командиру дополнительное питание, изымая у местного населения различные продукты, начиная от молока и яиц и заканчивая самогоном. Местные жители, конечно, в большинстве своём неохотно расставались с продуктами, которых у них самих было не очень-то и много. Однако некоторые русские проявляли
У фон Хольшенбаха тоже имелся денщик – ефрейтор Вилли Мюль из Штральзунда, но он не отличался такой крестьянской сноровистостью, как Шульц.
– Жареная картошка – это великолепно, – высказал своё мнение Людвиг.
Хозяин кабинета, не вставая, наклонился немного в сторону и три раза ударил кулаком по стене. Раздался громкий стук – перегородки между комнатами в здании, где временно разместилось подразделение разведки группы армий «Центр», кое-где были чуть ли не картонными.
Через минуту в дверях появился обер-ефрейтор.
– Курт, пожарь нам картошки. Ну и что там у нас ещё осталось? Мы с господином обер-лейтенантом пообедаем сегодня у меня.
Денщик щёлкнул каблуками и сразу же исчез в неизвестном направлении.
– Так что у тебя за дело ко мне, Людвиг? – задал вопрос хозяин кабинета, как только за его денщиком закрылась дверь.
Фон Хольшенбах за недолгое время знакомства с Харманном уже успел узнать, как он думал, когда с ним следует говорить откровенно, а когда нет. Так что он сразу же постарался объяснить, что ему нужно, скрыв при этом от него некоторые незначительные подробности.
– Дорогой Отто, мне нужна твоя помощь. У меня пропал где-то под Брянском перспективный агент. С ним я связывал определённые надежды. Может быть, у тебя найдётся, кому его поискать? В последний раз он выходил в эфир в полосе 50-й армии русских в Дятьковском районе.
Харманн задумчиво смотрел на своего приятеля. Ему вдруг захотелось почесать у себя за ухом, как это бывало с ним в минуты, когда предстояло сделать трудный выбор. Всего лишь час назад он разговаривал со своим начальником майором Шнитке, сообщившим интересную новость.
– Кстати, Отто, между нами, – сказал майор Шнитке, – я слышал, что полковника фон Хольшенбаха хотят назначить на хорошую должность в рейхскомиссариат «Украина», который, как вы, наверное, знаете, был вчера образован. Этот полковник фон Хольшенбах – дядя вашего приятеля Людвига фон Хольшенбаха?
– Да, герр майор. Людвиг несколько раз упоминал в разговоре со мной своего дядю полковника фон Хольшенбаха.
– Кажется его дядя, ха-ха, скоро станет генералом. Только не говорите об этом своему другу, Отто, пусть дядя его сам обрадует.
Об образовании рейхскомиссариата «Украина» Харманн ещё ничего не знал (своих
– Это очень важное для меня дело, Отто. Ты мне поможешь сейчас, а я это никогда не забуду и обещаю при случае выручить тебя. Ведь все мы иногда нуждаемся в дружеской помощи. Подумай.
Я рассчитываю на тебя.
6
В дверь постучали, вошёл обер-ефрейтор Шульц, приготовивший обед. Скоро на столе он расставил миски, тарелки, стаканы, разложил столовые приборы, и всю комнату заволокло вкусным запахом жареной картошки и мяса. Отто пристально, ничего не говоря, смотрел на своего денщика до тех пор, пока тот не достал из шкафа бутылку французского коньяка. После этого лицо хозяина кабинета стало довольным. Он с благодарностью произнёс:
– Спасибо, Курт. Можешь идти.
Во время обеда приятели не говорили о работе, а вспоминали годы, проведённые в Риге, дружно ругали англичан и их «бульдога» Черчилля.
– Во Франции некоторым англичанам всё-таки повезло. Скажешь, нет? Они сумели сбежать к себе на остров. Фюрер был к ним слишком добр. Они не оценят его доброту, Людвиг, не оценят. Вот увидишь. Нужно было сразу вырвать этому толстому бульдогу Черчиллю все его клыки. Чтобы он никогда больше даже в мыслях не хотел нас укусить.
Харманн пустился в многословные рассуждения о политике. Это было его слабостью. Он любил поговорить о вещах, в которых не очень хорошо разбирался. Правда, он сам думал, что, наоборот, очень даже сведущ в них. Если раньше фон Хольшенбах с ним иногда спорил, то в последнее время перестал это делать. Проще было согласиться, так как бессмысленные споры стали его утомлять.
Только когда обед закончился, за чашкой кофе, тоже приготовленного денщиком, Отто Харманн вернулся к прерванному разговору.
– Дорогой Людвиг, – сказал он. – Думаю, я смогу тебе помочь, но мне сначала нужно, как ты понимаешь, поговорить с шефом. Полагаю, майор Шнитке не станет возражать. У нас как раз в тылу 50-й армии русских есть группа агентов. Правда, они там находятся уже месяц, понесли потери, мы хотели их отозвать, но наш долг – помогать друг другу. Не так ли? Я поставлю перед ними задачу найти твоего человека. Сегодня же поговорю со Шнитке, а потом зайду к тебе, и мы обсудим детали. Это тебя устроит?
Именно на это и рассчитывал фон Хольшенбах, когда шёл к своему приятелю.