Горячее лето 42-го
Шрифт:
– Согласен. Именно так мы и поступим, но необходимо не терять ни минуты и как можно скорее постараться покинуть этот район. Ночь выдалась беспокойная, было много шума. Возможно, противник о чем-то догадывается и в скором времени, они могут прочесать подозрительные места. Осмотрят берег и если обнаружат место нашей ночной высадки, заметят следы, то с большой долей вероятности можно утверждать, что они тут же организуют поиск. Нельзя недооценивать противника, это чревато последствиями, ты же знаешь об этом, как никто другой. А столкновения, тем более со стрельбой, нам пока ни к чему.
Шульц вытер пот со лба. Сунул оттертый от крови Харта нож,
– Я тоже так думаю. За дело!
Приказав русским выкопать могилу, для погибшего радиста Шульц и Кляйн присели под дубом, чтобы перекусить и заодно обсудить план дальнейших действий, а так же маршрут движения группы. Смерть Харта наложила свой мрачный отпечаток на это, в общем-то, неплохое утро. Да и еда, несмотря на явственное ощущение голода, не особо радовала. Но командир, все же заставил себя проглотить этот, не то поздний завтрак, не то ранний обед. Затем, они с подрывником, разложив на траве карту, принялись решать вопрос - как лучше всего добираться до места выполнения задания. Кляйн, взглянул на часы, потом на русских, без особого энтузиазма копавшихся неподалеку, зло прикрикнул на них:
– Живее! Живее работайте! Прошло уже полчаса, а вы даже по колено не выкопали! Этак вы здесь до ночи возиться будете. Нужно уходить отсюда, и как можно скорее. Или вы решили дождаться родных советских чекистов? Думаете, они простят вам измену Родине? Как бы ни так! Поставят, к первой же стене и расстреляют без всякого сожаления. Так что копайте быстрее, иначе я сам вас закопаю в этой яме!
– Спокойнее, Пауль! Держи себя в руках, - одернул его Шульц, - не отвлекайся. И еще, с этой минуты, постарайся называть меня или по званию, или русским именем. Не забывай, что мы находимся на вражеской территории, а здесь, перефразируя известную поговорку - " и у деревьев могут быть уши".
– Я все понял, товарищ лейтенант, - буркнул Кляйн, и они снова углубились в изучение карты.
Один из русских, сделав недовольную гримасу, мельком взглянул на "сержанта Кравцова", " - чего мол, раскомандовался, без тебя ясно, чем все это может для нас обернуться". И принялся немного энергичней выбрасывать землю из ямы.
Другой же, во время нагоняя отвернулся в сторону, но если бы Кляйн видел выражение лица русского в эту минуту, он бы поразился. В глазах Семена, а это был он, на мгновение вспыхнули злые огоньки, поэтому пришлось отвернуться, что бы раньше времени не выдать своей лютой ненависти к немцам. Он твердо решил: при первой же возможности, или отстанет от группы, или если начнется серьезная заваруха, не оказывая сопротивления сдаться. И будь что будет.
Примерно о том же думал и Петр Долгачев, но планы его были немного иными. Первым делом, конечно, отбиться от этой компании, затем выйти к своим и выдать себя за окруженца. Хорошо бы, ранение какое-нибудь, не шибко тяжелое получить. В госпитале тыловом полежать, отдохнуть маленько. Воевать ему больше не хотелось. Хватит, навоевался! А в госпитале, глядишь, и получится как-нибудь от действующей армии открутиться. В общем, там видно будет, главное - вовремя смыться.
Пытался говорить с Семеном на эту тему, но дружбы, у них с Березиным пока не получалось. Был он какой-то неразговорчивый, смотрел исподлобья, на вопросы отвечал односложно. Поди, догадайся - что у него на уме? Да, с таким товарищем каши не сваришь.
Ни Березин, ни Долгачев не знали, куда ведут их немцы и даже не догадывались о том, какое у них задание. Но то, что задумали они какую-то
Наконец, все было готово. Шульц и Кляйн перенесли тело Харта и опустили его на дно свежевырытой могилы. Русские довольно живо засыпали труп немецкого радиста землей и аккуратно заложили снятыми вначале работы кусками дерна. Замаскировали могилку, как следует - теперь, с двух шагов невозможно было определить, что здесь кто-то чего-то копал.
Распределили между собой ношу покойного, покурили минут пять, и собрались уходить. Путь их лежал на северо-восток Сталинградской области, а конкретно - на станцию Себряково. Там они должны были встретиться со связным, постараться провести радио сеанс с Центром, доложить о прибытии и получить дальнейшие указания. По крайней мере, на этой поляне, делать им было больше нечего.
Глава 7
Первым шел Кляйн. Форма сержанта НКВД сидела на нем как влитая. На спине - вещмешок, на плече - ППШ, кроме того - ТТ, в кобуре на поясе. За ним двигались Березин и Долгачев. Семен взял автомат Харта, а свой карабин, чтобы не таскать лишний груз, зарыли вместе с радистом. Замыкал группу лейтенант Иван Дубинин. Его автомат тоже висел на плече, дополнял его вооружение табельный пистолет Токарева.
Шульц подал команду:
– Начинаем движение! Вперед, шагом марш!
Отряд, в колонну по одному, стал пересекать поляну, но не успели они пройти и десяти метров, откуда-то сзади раздался душераздирающий крик, как гром среди ясного неба:
– Стой! Стрелять буду! Оружие на землю, руки вверх!
Шульц инстинктивно повернулся на голос. Заметил, метрах в пятидесяти позади, вышедшего из кустов и стоящего во весь рост красноармейца. Опытным взглядом сразу отметил - без оружия. Но вот один он здесь или нет?
Кляйн и оба русских от неожиданности на мгновение застыли на месте, затем медленно стали поворачиваться назад.
– Вы окружены! Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно!
– "надрывался" красноармеец.
" Идиот какой-то! Откуда он тут взялся?" - недоумевал Шульц, но быстро взял себя в руки и неприметно, одними глазами, осмотрел местность справа и слева. " Вроде никого не видно. Лишь один этот остолоп, стоит себе, ну точь-в-точь как ростовая мишень на стрельбище!". Шульц добродушно улыбнулся и сказал, весьма миролюбивым тоном: