Горячее лето
Шрифт:
Трудно стало Тарасу. Он понимал, что не скоро ему удастся добиться Татьяниного уважения, а может и любви, но всё-таки чего-то ждал, на что-то надеялся. В другой цех не попросился. И в её смене работал. Потянулись месяцы…
«А может, Тарас решил уйти с завода? — думала Татьяна. — Но разве так уходят?!»
И когда встретила Вербина, сказала:
— Олейник-младший не пришёл на работу.
— Пошли кого-нибудь к нему домой. Олейник-старший уже неделя, как в отпуску. И разберись, пожалуйста, в этом деле. Что-то
— Чередницкая, семьдесят.
— Это где-то недалеко от меня. Заедем после работы вместе.
Конечно, Татьяне не хотелось ехать вместе с Вербиным, но теперь никуда не денешься. Назвался груздем, полезай в кузов.
Вербин и Татьяна только вошли в калитку, как из большой будки, сладко зевая и потягиваясь, вылезла сибирская лайка. Татьяна даже ойкнула. Но собака была на цепи. Полаяв для порядка, она спокойно улеглась возле будки.
Дом утопал в зелени и поздних фруктах. Натянутая проволока густо увита зелёной виноградной лозой, с которой свисали янтарные, подёрнутые сизоватой дымкой гроздья. Переливались красками поздние сорта яблок, слив и груш.
Вербин и Татьяна поднялись на чисто вымытое крыльцо. Дверь на веранду приоткрыта. На стенах развешаны пучки пахучих трав.
Вербин широкими шагами пересёк веранду, постучал. На стук ответа не последовало.
— Дома есть кто живой? — громко спросил Григорий Петрович.
«Наверное не слышат».
Вербин потянул за ручку, и широкая тяжёлая дверь бесшумно открылась. Они оказались на пороге большой, почти квадратной комнаты. Комната была обставлена новой мебелью. В раскрытое окно из сада тянуло прохладой. Сквозь зелёно-жёлтую прорезь листвы в комнату скупо просачивались солнечные лучи, рассыпаясь по стенам и полу подвижными бликами.
— Никого нет, — сказал Вербин.
— Наверное, где-то в саду хозяева или во флигеле, — отозвалась Татьяна и примолкла: тихая боль отдалась в сердце. Что же с Тарасом?
Вышли из дома и направились в сад. Остроухая лайка настороженно посмотрела на них, тявкнула по привычке и спряталась в будке, но глаз с них не спускала. Попробуй разберись тут, кто свой, кто чужой. Во дворе всегда полно людей.
«Этот сад миновала засуха, — подумала Татьяна. — Поливают, конечно, с питьевого водопровода, а в городе воды не хватает».
У кирпичного сарая стоят клетки для кролей. А дальше, у самой изгороди, серый невзрачный курятник с маленькими окошками, мрачно смотревшими на буйно разросшийся сад, который закрывал его от внешнего взгляда.
Татьяне показалось, будто всё вокруг притаилось и прислушивается. Один только кот бодрствовал на крыше сарая, бесшумно крался вдоль карниза, вытягиваясь и осторожно ступая лапками.
— Посмотрите, какая
— Охотится, — ответил Вербин и шагнул к курятнику.
Наклонив голову, Вербин заглянул туда. Кто-то маленький метнулся в темноте. Мальчишка, что ли? Ничего не видно — сумрачно там от маленьких окошек.
— Кто здесь?
«Не прячется ли от нас в курятнике Тарас?» — возникла неприятная мысль у Татьяны.
Никто не отозвался. Но теперь и сам Вербин присмотрелся. Курятник был перегорожен. С одной стороны нашест для кур, а с другой, возле окошечка, стояла узкая кровать, застланная шерстяным одеялом. На кровати сидела девушка. Она смотрела на него со страхом. Даже рот открыла. Не дышала совсем, притаилась.
— Ты что, пряталась от нас?
— Я только зашла. Увидела, что незнакомые идут, и зашла.
— А ты кто?
— Дальняя родственница хозяйки.
— А где Тарас?
— Не знаю. Спросите хозяйку. Она сейчас придёт.
— И ты здесь живёшь?
— А что? Я только тут ночую. Поступила в техникум, а общежития пока не дали.
— А почему не в доме?
— В доме хозяева живут. Квартиранты.
— А во флигеле?
— Во флигеле тоже семья живёт.
Вошла и Татьяна.
— Ты видишь, какое здесь уплотнённо? Даже в курятнике живут.
— Как живут? Здесь?
— Да вот, студентка.
Теперь и она увидела девушку.
— Она не знает, где Тарас?
— Говорит, не знает. — И обратился к девушке: — Ты что же, зимой собираешься тут жить?
— Да нет. Тут пока тепло. — Девушка опустила голову.
— Пока, пока! Бери всё это — и в дом! — приказал Григорий Петрович.
— Нет, — ответила девушка. — Мне здесь хорошо… А там будет видно! Может, общежитие дадут.
— Бери постель! — приказал Вербин.
— Может, тебе помочь? — спросила Татьяна.
— Нет, нет, я сама донесу, разве только портфель. Она сложила постель. Татьяна взяла ученический портфель.
Зашли в дом. Девушка положила постель на пол.
— Здесь же живёт их сын, — сказала.
— Но его сейчас нет, — ответила Татьяна.
— Ну, в другую комнату, — сказал Вербин. — Мы подождём хозяйку.
— Она скоро придёт. В магазин пошла. Видите, и дом не закрыла. Мне велела присматривать.
— А может, в наше общежитие пойдёшь?
— Нет, нет. Там платить надо! А тут я только немного хозяйке по хозяйству помогаю. В саду землю копаю. Денег она с меня не берёт.
— Да за что же с тебя брать? За курятник, что ли?
В дом зашли какой-то старик и двое молодых парней.
Парни, наверное, только вернулись с работы. Старика Вербин заметил раньше, когда девушка несла постель. Он вышел из флигеля.
— Ну смотри, девушка, — сказал Вербин. — Только не в курятник. Понятно? Дом большой, место хозяйка найдёт.