Горячее солнце, холодный песок

Копыленко Татьяна

Когда ему было необходимо испытать воодушевление, наполняющее живой горячей энергией его слова, он вспоминал один из эпизодов их жизни, не важно, какой именно, – любой из них словно наполнял новой, живой кровью его тело, голос, глаза. И тогда все, что он говорил, все, что он планировал донести до слушателей, попадало именно туда, куда требовалось, – через их слух прямо в души тысяч и тысяч людей, новых сторонников, соратников, электорат.

Когда он принял решение создать Благотворительный фонд, а потом пойти независимым кандидатом на выборы, он понял, что наконец-то нашел выход из сложившегося тупика. На тот момент времени его жизнь становилась невыносимой.

Ему

казалось, что Актриса ускользает от него. Нет, не так. Ее тело было с ним. Ее сердце, ее душа, ее Любовь ускользали от него.

Это было невыносимо. Да, именно так. Он не мог вынести, он не мог пережить это чувство – потери любимой Женщины. Он чувствовал ее всем своим существом – Любовь.

Момент, когда он увидел ее на сцене, когда она появилась в прямом луче волшебного света, стал для него отправной точкой. Все, что было до этого, стало казаться ему только предисловием, предысторией его настоящей, истинной Жизни.

Даже сейчас, несмотря на то что прошло уже много времени с тех пор как они вместе, он не мог до конца осознать, что она его полюбила, полюбила с первого взгляда, подарила ему свою Любовь. Но это было так – они жили вместе, они были счастливы. Да, счастливы – он это точно знал, он это чувствовал. Он верил в это. Тогда. Тогда он в это верил беспрекословно.

Теперь? Теперь он не был уверен в этом так безоговорочно, как раньше. Да, они были счастливы. Но любила ли она его? Или это было что-то иное, другое чувство? Или была Любовь – была, а теперь она уходит?

Тот, другой, его соперник в любви, – счастливый ли он соперник? Эта мысль причинила ему сильную боль, он не сдержался и застонал. Резкий хлопок привел его в чувство – это порывом ветра встрепенуло флаги, – словно сложенные большие крылья развернулись и приготовились к полету.

Он окинул взглядом площадь, замершую в ожидании его слов. Что еще он может сказать этим людям?

– Я уверен, что все вы хотите счастья… – почти неслышно прошептал он в стоящий перед ним микрофон. Маленький микрофончик оказался очень чувствительным, и почти неслышный шепот с легким эхом разнесся по всей площади, долетев до самых последних рядов. Люди замерли.

– Я тоже хочу быть счастливым человеком. Вам кажется, что для меня это может быть очень просто. Но это не так. – Все, что он говорил сейчас людям, было искренним, шло прямо из глубины его сердца, и все собравшиеся – вся площадь – это знали.

– Я не могу быть счастлив в одиночестве. Мне необходимо, чтобы люди, окружающие меня, были счастливы. Мне необходима любовь. Мне необходимо, чтобы меня любили. Это чувство, которое невозможно купить. Помните об этом всегда. И делайте все, что в ваших силах, чтобы это было и в вашей жизни. Вы хотите быть счастливыми?

Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – волной прокатилось по площади.

– Вы хотите быть любимыми?

Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – по площади прокатилась вторая, еще более мощная волна.

– Вы хотите, чтобы окружающие вас люди были счастливы и любимы?

Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! еще долго разносилось эхом единодушное согласие людей.

– Это трудно в одиночку. Присоединяйтесь ко мне, к моим единомышленникам. Вместе, только вместе мы сможем сделать так, чтобы наши любимые люди были счастливы! – он говорил с таким чувством, что все, каждый человек на площади чувствовал его искренность. И только он один знал, что для него эта фраза имеет намного более

сложный – глубинный – смысл. Задача, которую он поставил перед собой, была трудной, очень трудной, но для ее выполнения он был готов сделать все, что в его силах. И более того.

То, что он совершил несколько лет назад в горах, за что получил Звезду Героя, теперь казалось ему нереальным, как черно-белые кадры из старого фильма, но люди об этом помнили, и эта память помогала ему сейчас. Люди его любили. Он вызывал неизменно теплые чувства у окружающих, независимо от их положения, статуса, размера капитала. Он нравился даже собственным оппонентам. Вы когда-нибудь встречали политика, который бы нравился своим конкурентам? Похоже, это очень редкий, почти невероятный случай. И он выпал именно на него.

Некоторое время назад, когда он и Актриса стали жить вместе, они побывали в его родном городке. Они катались на лодке по синему озеру, ели ягоды, ходили за грибами. Но, возможно, больше всего Актрисе доставляло наслаждение то, как его любили люди. И его семья, и друзья, и даже горожане, с которыми он не был лично знаком. Она купалась в этой любви, в уважении, восхищении его подвигом, которое изливалось на них со всех сторон.

Он тогда особенно остро почувствовал, что для нее важно то, как относятся к ее избраннику люди. Ей было необходимо, чтобы его уважали – не только она, но и другие. Через несколько дней после их приезда к нему стали приходить люди, знакомые и незнакомые, со своими проблемами, с просьбами о помощи. Он растерялся. Людям казалось, что он теперь может все, что их проблемы будут услышаны и решены, что он – их защитник и помощник. А он не знал, что ему теперь делать.

Когда наступило время возвращаться в Москву и они прощались с его родными, бабушка его обняла и перекрестила.

– Хорошо, что ты носишь образок, милый.

– Да, бабуля, это очень хорошо, спасибо, что ты мне его дала, – он наклонился и поцеловал ее в теплую щеку.

– Ты сам теперь как ангел-защитник для тех, кто слабее. Помни об этом, и жизнь к тебе будет ласкова, а Господь тебя поддержит. И любовь свою береги, не выпускай из сердца. Без любви – жизнь не жизнь.

Тогда он не воспринял слова бабушки всерьез. Какой из него ангел-защитник? Он обычный парень. Самому бы кто помог. Когда они вернулись в Москву, Актриса продолжила свою блистательную карьеру, а он снова – и безуспешно – продолжил поиски работы. И вот тогда появился Третий.

Прошло немного времени, и этот Третий прочно обосновался в их жизни. Ему иногда казалось, что Третий проводит с Актрисой больше времени, чем он сам. Его это мучило. Он страдал не только от того, что Третий отбирает время, которое они могли проводить вместе. Но главным образом ему причиняло боль то, что, как ему казалось, Актриса стала меняться.

Все чаще, оставаясь с ним наедине, она куда-то уносилась мыслями, все чаще она рассказывала ему о событиях, в которых он не принимал участия, все чаще на ней появлялись драгоценности, которые подарил не он, и жили они в квартире, которую ей подарил тот самый Третий. И пусть она ему объясняла, что это не подарки, а ее гонорар, он прекрасно понимал все, что происходит, но был не в состоянии что-то сделать: постоянной работы все не находилось, мешать карьере возлюбленной из-за своего самолюбия он не мог, заставить ее отказаться от сокровищ, которыми ее осыпал Третий, ему не позволяла совесть, и он продолжал искать выход из этого тупика и не находил его. Последней каплей стала сцена, которую он случайно увидел в ее гримерке.