Горячие и нервные
Шрифт:
Мысль, что он так и не станет частью их жизни, заставляла его сердце сжиматься от боли. И он старательно уходил от объяснений с Тори – тем более после того, как позволил ей думать, что их союз возможен.
Поэтому когда в его душу закрались сомнения, он поступил так, как поступил бы на его месте любой здравомыслящий человек: он попросту начал избегать ее. И в этот день он постарается сделать то же самое, и на следующий… Завтра вечером у них намечено посещение клуба, вот тогда он и поговорит с ней.
Это не имеет ничего общего с трусостью,
Один мужчина и одна женщина? Он не был создан для таких отношений. За прожитые годы он научился ценить свою свободу, просто по какой-то причине забыл об этом в последние две недели. Черт, он сам морочил себе голову. Он же знал, что совершенно не годится для роли отца! Его стычка с Джаредом лишний раз подтвердила этот печальный факт. Человек, неспособный обуздать свои инстинкты, не должен находиться рядом с детьми. Пришло время поставить точку и уехать.
Черт, раз уж дошло до этого, то он сделает для всех одолжение, если уедет в Денвер.
Конечно, он прекрасно понимал, что сообщить Виктории подобную новость, да еще в публичном месте, было не самым умным поступком. Он органически не переваривал скандалов. Поэтому зачем превращать их личное объяснение в зрелище, если есть возможность поступить иначе? Его приятели не одобрили бы подобного поступка, а что касается Тори, то она слишком хорошо воспитана для того, чтобы устраивать сцены. Потому что, Бог свидетель, ни ей, ни ему не нужна еще одна драма в жизни.
Подойдя к машине, он шлепнул ладонью по ее разогретой крыше. Да! Куда лучше разрешить все, пока не поздно. Это не имеет ничего общего с трусостью.
Если бы только он не боялся увидеть ее глаза, полные разочарования… в нем.
Когда Виктория и Джон собрались в клуб, они никак не ожидали увидеть Ди-Ди, неожиданно появившуюся на дорожке. Она стояла, раскачиваясь на своих умопомрачительно высоких каблуках, и, заметив их, направилась прямо к машине, сверкая ногами в разрезе юбки. Подойдя к автомобилю со стороны водительского сиденья, Ди-Ди постучала в стекло.
– Вы едете в клуб? – спросила она, вглядываясь в окно. – Моя машина барахлит, а станция обслуживания только завтра пришлет механика.
За последние полтора дня Виктория лишь мельком видела Джона и мечтала поговорить с ним наедине. Но она была слишком хорошо воспитана, чтобы протестовать, когда он пожал широкими плечами и сказал:
– Конечно, почему нет?
– Спасибо. Но я не стесню вас? – прощебетала Ди-Ди после того, как Джон усадил ее на заднее сиденье автомобиля. Она подождала, пока он захлопнет дверь, и только тогда запахнула юбку, прикрыв колени.
Виктория подумала, что у нее, должно быть, очень красноречивое выражение лица, потому что Ди-Ди язвительно улыбнулась ей:
– О, не беспокойся, милая. Я не собираюсь портить вам вечер. Я даже не горю желанием сидеть с
В отличие от Тори, которая избегала встречаться глазами с папарацци, дежурившими у ворот, Ди-Ди выпрямилась на сиденье и выпятила грудь. Поймав любопытные взгляды, она состроила печальную гримасу. Когда же репортеры исчезли из виду, Ди-Ди перестала прикидываться несчастной вдовой и подалась вперед.
– У меня есть для вас радостная новость, – сообщила она Виктории, которая повернулась и с удивлением взглянула на нее. – Я думаю, мне пора покинуть особняк Форда и обосноваться в каком-нибудь симпатичном местечке.
Тори отвернулась и снова уставилась в ветровое стекло, уголки ее губ приподнялись в улыбке. Ну-ну… Вечер действительно обещает быть интересным.
Когда они подъехали к клубу, Ди-Ди сдержала слово: после того как Джон остановил машину, она вышла и направилась к входу, не дожидаясь их и избавив Викторию от своего присутствия.
– Нам нужно поговорить, – шепнула Тори несколько минут спустя и потянула Джона за рукав, задерживая его у входа в клуб. Музыка и смех раздавались из-за дверей; мужчины в летних смокингах и женщины в вечерних платьях, представлявших все веяния моды – от строгай классики до новейших течений, – напоминали пестрый калейдоскоп. Танцы были в разгаре.
– Я знаю. – Джон посмотрел в зал, потом снова на нее. – Давай сначала найдем наш столик. Мы сможем поговорить там.
Стол, окруженный плотным кольцом участников вечеринки, не казался ей подходящим местом для серьезного разговора, и она оглядела маленький холл.
– Нет, – решительно произнесла она, указывая на дверь офиса клубного менеджера. – Пойдем туда. – Она потянула его за собой.
– Тори, подожди!
Но не тут-то было, она приоткрыла дверь и заглянула в офис. Прекрасно – комната оказалась пуста. Она вошла и повернулась, поджидая Джона.
Он последовал за ней, но так и остался стоять на пороге. Засунув руки в карманы брюк, он приподнял плечи и посмотрел на нее.
– Послушай, милая, пойдем-ка лучше в зал. Мы вполне можем поговорить там.
– Там полно людей.
На его лице проступило что-то очень похожее на панику.
– Ну и что? – Он пожал плечами. – Мы же не будем кричать на весь зал. – Джон кивком головы указал на медную табличку на двери: – Это чей-то кабинет, Тори. Нехорошо врываться в чужие владения.
– Неужели? – Она скептически улыбнулась. – Ты сейчас похож на парня, которого больше всего заботит, что о нем подумают люди. – Тори обхватила его руку чуть пониже плеча, такую теплую и твердую под рукавом смокинга, и потянула его через порог. – Здесь или нигде, Мильонни.