Горячие точки на сердце
Шрифт:
— Ну, усвоил я, что твой мед — нечто неземное, — не выдержал Власов. — что ты хочешь — продать его мне?
— Зачем продать? — удивился Власов. — Предлагаю чайку с ним попить…
— Ну, знаешь…
— А своим начальникам передай, что я скорее застрелюсь,
— Пожалеешь.
— Предателем своего народа не был и никогда не буду. Если изменю, люди проклянут меня и мою семью до седьмого колена.
— Риторика.
— Для тебя — может быть.
— Учти, ты своим поведением провоцируешь применение в республике военной силы, — угрожающим тоном произнес Власов. — Беспорядок нельзя терпеть до бесконечности. А какие силы у нас здесь накоплены, ты тоже, надеюсь, знаешь.
— Военными методами, Валентин Власов, порядок в республике не наведешь. Разве такой, как в песенке.
— Какой еще песенке?
— «А на кладбище все спокойненько…».
— Все бы песни тебе петь.
— На штыках долго не усидишь — штык, он колется. Кончается ХХ век, Христу исполняется две тысячи лет, и пора уже решать вопросы не с помощью ОМОНОВЦЕВ, а как-то иначе.
Еще один подобный разговор состоялся у Владимира с премьер-министром Владимиром Путиным.
— Я не принадлежу себе, Владимир Владимирович, — сказал Семенов. — Можно сказать, я заложник своего народа.
— Заложник?
— Да, в высоком, святом значении этого слова.
Они говорили
Матейченкову припомнилась далекая московская ночь накануне вылета на Северный Кавказ. Вот так же, как сейчас, сидел он за столом, заваленным документами, и пытался разобраться в их хитросплетениях, а майская ночь за окном летела на крыльях, неудержимо прорывалась к рассвету.
Сидя в скромном номере местной партийной гостиницы, он просматривал протоколы очередного совещания по КЧР, которое только что прошло в Москве. Признано: хотя и произошли некоторые непредсказуемые события, стабилизация в республике сохраняется.
А это главное.
Генерал встал, подошел к единственному окну. Полоса дождей прекратилась, по республике неспешной стопой шла золотая осень. Порядка в городе заметно прибавилось — вон, все разбитые фонари на улице починили. И митинги пошли на убыль — надолго ли?..
Но тишина за окном вселяла надежду.
Что ж, жизнь продолжается, а с нею и работа. Вчера жена спросила по телефону, сколько он еще здесь пробудет. Он будет здесь ровно столько, сколько потребует обстановка, общая ситуация. Пока республика не избавится от беспокойных, изнурительных конфронтаций и не заживет спокойной жизнью.
Матейченков посмотрел на часы и взялся за дверную ручку: пора звонить в Москву.