Горячие точки

Коллектив авторов

Одиннадцать человек. Прошусь с ними.

– Ты же понимаешь, что мне за тебя, случись чего, голову снимут. – Безклубов попыхтел для порядка, но через минуту улыбнулся: – Обещал я тебе, что будешь лягушками питаться, а ты не верил. На войне плохо не когда стреляют, а когда жрать нечего и помощь не придет. Хотя, когда стреляют, тоже, конечно, хреново. Ладно, с вами пойдет Гуська, держись к нему поближе.

Командовать продовольственной экспедицией назначен капитан Дмитрий Козлов. Оказывается, он – наш коллега, военный журналист. Но здесь капитан – замполит

группировки. А при необходимости и командир боевой группы. Это его людей в первый день из-за непогоды подсадили к нам, на высоту 1691, и в назначенное место капитан повел свою группу пешком.

Но после первой же ночи Безклубов приказал им возвращаться на Шарилам. Здесь можно хотя бы высушиться у костра.

– Корреспондент, ты что, тоже с нами? В приметы не верю, но лучше б остался. С тобой и Гусей нас тринадцать, нехорошо. Ну ладно, становись в строй. Может, тебе автомат дать?

– Мое оружие – авторучка.

– Мое, вообще-то, тоже. Но газета не выходит, приходится воевать свинцом, а не словом.

Экспедиция

Вышли ровно в полдень.

Не знаю, как Шарилам переводится с местного, но верхушка нашей горушки похожа на шар. Сначала пологий, мягкий спуск. Потом все круче и круче. Стараясь ступать след в след, мы вытянулись цепочкой метров на двести.

Еле сдерживаюсь, чтобы не перейти на бег. Если понесет – не остановишься. Я еще вижу сзади наш старт, а ноги уже дрожат как веревки.

Первым идет прапорщик Магомет Абуев (Мага). Когда-то он проходил подготовку в одном из лагерей Багаутдина. Но повоевать за идеи ваххабизма, к счастью, не успел, вовремя бросил это богопротивное дело и пошел служить по контракту в российскую армию.

Он учился ставить растяжки и закладывать на дороге фугасы. Теперь ему доверяют идти первым.

Это риск. Если вовремя не увидеть тоненькую проволочку, есть только 2–3 секунды, чтобы крикнуть остальным «ложись!» и попрощаться с жизнью. Духи ставят растяжки так, что осколки найдут тебя везде.

12.55.

Идем почти час. По бокам дороги пропасть. Что там, внизу и где оно кончается, не видно. Даже по сравнению с нашим туманом там сплошное облако.

Развилка. На карте ее нет. Куда идти?

На правой дороге поперек лежит большое поваленное дерево. Нет, туда не пойдем.

Выходим на поляну. Я назвал ее Поляной сказок. Грибы как на прилавке: белые, подберезовики, целые семьи – от огромных, до самых маленьких. Прямо посреди поляны раскинула тяжелые ветки дикая груша. Плоды маленькие, похожие на светло-желто-зеленые яблоки. Самые крупные едва ли крупнее сливы. Все спелые, ужасно сладкие. Внутри сиреневые.

– Зря мы с голодухи на фрукты налетели.

– А вон, доктор тоже ест, значит, можно.

– Дикая груша – лучшее средство против поноса – с умным видом изрекает доктор. – Но вы, друзья, правы, на пустой желудок много нельзя. – К доктору возвращается строгость. Он прячет полную горсть миниатюрных фруктов в карман и с важным видом отходит от дерева. С поляны уходит три дороги.

– Налево пойдешь – голову сложишь,

на право – коня потеряешь...

– А прямо пойдешь – козленочком станешь!

– За козла ответишь, – беззлобно шутит Дима Козлов. – Кстати, эта развилка есть и на карте. – Командир снова серьезен. – Обе дороги ведут в одно место. Только одна идет вдоль ЛЭП, а другая вдоль ущелья.

– Командир, а третья?

Капитан махнул рукой – пошли прямо.

Блокнот, в котором только что делал записи, прячу в карман, чтобы догонять. Треснула ветка. Вздрагиваю. Сзади стоит и улыбается прапорщик Алексей Самохин. Напугал! Он идет последним и охраняет нашу колонну с тыла.

13.10.

Ноги уже привыкли к нагрузке. Но это еще едва ли третья часть пути. С ужасом думаю про обратную дорогу.

– Корреспондент, стой. Вода. – Дима достал из кармана ручку, вынул из нее стержень и наклонился в щель между сросшимися стволами дерева. Затем передал свою трубочку мне.

– Только глубоко не суй, чтобы гадость со дна не полезла. На поверхности воды плавает какая-то мошка. Я осторожно окунаю ручку – чтобы ни ее не задеть, ни дно.

Идем не быстро. Успеваю делать записи на ходу. Умудрился еще ни разу не упасть, хотя под ноги не смотрю вовсе. И все-таки отстаю. Замыкающий меня ждет, оглядываясь по сторонам. Прячу блокнот в карман и бегом догоняю остальных.

Посреди дороги большая, грязная лужа, истоптанная коровьим стадом.

– Кто хочет воды? Гусейн присел у дерева.

– Чистая питьевая вода.

Привык к его шуткам и розыгрышам – это же для скота!

– Да не эта, вон там, внизу.

Внизу ручей. Чистая горная вода. Жизнь снова стала сочной и яркой, как в рекламе хрустальной свежести. Вниз идет солдат с флягой. Пьет сам и несет всем. Фляга идет по рукам. Слышны бульки. Два-три глотка – и другому.

– Оказывается, как хорошо ходить с флягой!

– Много не пей. Кем бы ни стал, а отвечать все равно за козла придется. – Мага шутя озирается на замполита. Но тот смотрит в карту, сверяя наш маршрут с компасом. Ему не до шуток.

Где-то далеко-далеко раздался артиллерийский разрыв. За ним другой.

– Тщ! – прислушиваемся. Может, там без нас началась, наконец, операция?

Нет, в тумане ничего не начнется.

13.25.

Рядом с дорогой валяется два отстрелянных гранатомета.

– Давно брошены?

– Внутри уже букашки бегают. – Мага нюхает ствол. – Запаха нет. Может, неделя, может месяц, но не с прошлой зимы, это точно.

13.35.

Заблудились.

– Я балдею с нашей карты. Нет этих дорог! – замполит сверяет карту с жизнью. – Ну-ка, посмотри, куда это ущелье упирается.

Солдат лезет на дерево.

– Там коровы пасутся!

– Во, коровы! И больше ничего не надо! А то без жратвы возвращаться как-то не того. – Гуся почесал затылок.

14.00.

Дорогу нашли.

Крутой каменистый спуск. Слева обрыв. Стоп. Командир сомневается в правильности пути. Но вот речка, вот дорога. Солдат кричит: «А вот и ЛЭП!» А я ничего этого не вижу. Куда они смотрят?