Горячий Декабрь
Шрифт:
– Это быт, бля. Где тут внимание к своему мужику? Где вот это все – кошечка, готовая пошалить? – в горле пересохло. – Вспомни, как иногда было! Вспомни! Одежду друг с друга срывали… А пятничные минеты? Еба-а-ать! – шумно выдохнул. – Всегда меня с порога ласкала, всасывала до глотки… Блять, идеально же!
– У нас семилетний сынишка. Что, мне при нем тебе сосать, извращенец?!
– Вот. Все твои отговорки. У нас сынишка. У нас работа. У нас заботы… – усмехнулся горько.
– Ох, посмотрите-ка на этого обделенного вниманием!
– На прошлой неделе.
– Что?! Врешь же! Не было такого!
– Кто, по-твоему, тебе букет пионов на работу прислал? Я, блять! Я!
Лицо Мартины изменилось. Воинственное выражение лица пропало, уступило место растерянному. Она как-то по-новому на меня посмотрела, с интересом, думая, так это или нет.
– Был букет. Но без подписи. Только сердечко в пустой открытке.
– И тебе это ничего не сказало?!
– Простите, по каракулям личность не определяю.
– Этот букет был точь-в-точь такой, какой я подарил тебе первый раз. А ты и этого не заметила. Ни намеков, ничего не замечаешь! Только носишься и носишься, как заботливая мамочка, а тем временем твой мужик в кулаке гоняет. Тьфу! Стремно… Пиздец как стремно… Устал я от тебя добиваться активности, Мартина. Ты же не только мать и хозяйка, но жена и любовница в постели…
– Я устаю.
– И почему ты устаешь? Самостоятельная, хозяйственная… Сама взвалила на себя многое! Вцепилась и не отпускаешь то, что может спокойно делать другой, например, нанятый спец.
Повисла тишина. Мартина прижала сковородку к груди, как сиротинушку.
– Все плохо. По-твоему, все плохо! – вздохнула она и тряхнула огненными прядями. – А я, между прочим, хотела вечер провести вдвоем. Белье купила эротическое.
Я чуть слюной не подавился. Задышал еще чаще!
– Покажешь?
– Покажу, – согласилась Мартина.
– Я тебя затрахаю сегодня. И в белье, и без белья…
– Только один вопрос. Ты…
Жена замялась.
– Нет, наверное, плохая затея… Забудь. Просто отвези меня домой, и я лягу спать.
– Как это спать?! А белье? Нет уж, спрашивай, что хотела! Прямо говори… Как есть…
– Ты Людку по-всякому ублажал? – замялась немного. – Там… тоже?
– Не понял.
– Ну там… – округлила глаза Манюня. – Там.
– Где?! – включил дурака.
– Там… – показала пальчиком на бедра.
– Живот, что ли?
– Нет!
– Ноги? Колени?
– Нет! Все не то.
– А что тогда?! Давай без намеков! Прямо скажи.
– Ты ей лизал?! – прямо выпалила Мартина. – Делал куни или нет! Все просто.
– Ты ей лизал?! – прямо выпалила я. – Делал куни или нет! Все просто.
Наверное, это самый дурацкий вопрос, какой только можно было вообразить. Моя привычная жизнь рушится, как карточный домик, а все, что я спросила, – это вылизывал
Машина начала замедлять ход. Декабрин быстро перестроился и свернул, припарковал машину за неприметным поворотом.
– Что случилось?
Я покрепче вцепилась в сковороду, начав беспокоиться.
– Зачем ты машину остановил?
Взгляд упал на мусорные баки слева.
– Намекаешь на что-то? Запугиваешь?!
– Что-о-о?! – взревел Декабрин, долбанув огромными кулачищами по приборной панели. – Как тебе вообще в голову такое могло прийти?!
– Я подумала первое, что пришло в голову, когда ты, криминальная личность, после моих слов тормознул возле мусорки. Типа, вот где ты окажешься… Вот, откуда тебя будут вылавливать по кусочкам.
– Ты жена! Мать нашего сына. Остановись. Христа ради! – прохрипел Гоша. – Сколько ты выпила?!
– Не так важно, сколько я выпила.
– Не считала?
– Там было не сосчитать!
– Оно и заметно! – выдохнул муж.
Он поискал в бардачке что-то, при этом, когда его руки проскользнули в опасной близости от моего тела, я еще увереннее вцепилась в сковороду.
Гоша достал из бардачка сигареты и закурил.
– Не дыми в салоне! – попросила я, добавив автоматически. – Мы же планируем завести…
Я едва не сказала, «планируем завести ребенка».
Но быстро поняла свою ошибку.
Наша семья разваливается. В таком случае можно лишь минимизировать ущерб для уже имеющегося ребенка, а не заводить нового, в надежде, что это что-то изменит…
Взять тот же пример Людки. Ситцева Людмила встречалась с довольно перспективным парнем, вышла за него замуж и забеременела в момент, когда начались сложности. Хотела к себе мужчину ребенком привязать… Ничего не вышло. Муж оставил ее ради другой, не помогает с сыном, выплачивает алименты исправно, но по минималке.
Вот тебе и брак, Шилова-Ситцева…
Нет, я не хочу травмировать нерожденного малыша.
– Кури, сколько влезет.
Гоша, тем не менее, открыл окно и начал усердно дымить в него, едва выкурил одну сигарету, как сразу же за вторую взялся.
– У тебя же подготовка. Я помню…
– Подготовка к зачатию уже не актуальна! Я вообще хочу спираль поставить, – сказала я.
Гоша поперхнулся сигаретным дымом, закашлялся надсадно.
– Спираль? Что?! Зачем?
– Контрацепция. Чтобы не рожать детишек!
– Послушай, Манюня!
– Нет, это ты меня послушай!
Я бацнула сковородкой по приборной панели, оставив на ней вмятину.
– Мне тридцать один год, у меня есть семилетний сынишка и собственный бизнес, который от тебя ни одним грязным рублем не зависит. Я взрослая. Самостоятельная… Хватит называть меня Манюней. Телок так своих называй. Манюня, Маня, Зорька! Людка в этот ряд хорошо втискивается…
Я вновь сказала ему об изменах, но Декабрин из моей речи услышал кое-что другое.