Горячий источник

Мельникова Надежда Анатольевна

Не знаю почему, но я бью с такой силой, что груша отлетает, а потом ударяет меня по носу, от своей тупости становится смешно.

– Как у вас с Полиной?
– интересуюсь я у друга про жену, чтобы отвлечься и не думать про ветеринарно-амурные проблемы, а Глеб Дмитриевич меняется в лице.

Над его головой включаются невидимые лампочки.

– Боится рожать, читает всякие мамкины форумы и сама себя пугает.

– Они все боятся, - говорю я со знанием дела, хотя, ни с одной беременной никогда не общался.
–

Ну ты почеши ей за ушком, она расслабится. Правда, я уверен, что ты чесал ей во всех местах, где только можно.

Друг смеется.

– Язык бы тебе ножницами почесать, - толкает на меня грушу Глеб, сталкивая с боксерского помоста.

Принимаюсь колотить кожаный снаряд, набитый ветошью, песком и опилками. В зале стоит шум и скрежет тренажёров, вздохи занимающихся спортом спасателей, гул ударов и скрип обуви по полу. Так увлекаюсь, что не замечаю, когда к нам кто-то подходит.

– Здравствуйте, вы что-то хотели?
– уважительно и очень серьезно обращается к гостю Глеб, привыкший решать все вопросы высокогорного поисково-спасательного подразделения. Должность начальника отряда обязывает.

– Павел, верните мне, пожалуйста, мой ежедневник.

Я медленно разворачиваюсь, расплываясь в широкой улыбке. По телу разливается приятное тепло. О да, я скучал по этому мелодичному нежному тембру голоса. Пришла ко мне сама, не выдержала.

– Познакомься, Глеб Дмитрич, это мой любимый ветеринарный врач Ирина. Она спасла Мари, за что я ей очень благодарен, - подмигиваю женщине, но ее лицо напоминает предсмертную маску.

– Ирина Владимировна, - протягивает она руку, двигает пальцами, требуя вернуть.

– И куда я по вашему его засунул?
– показываю я на свои плотные серые спортивные штаны и майку-алкоголичку насквозь промокшую от пота.

– Отдайте мою вещь, - нахмурилась докторша.

– Не могу, Ир, дома оставил.

– Значит, сходите за ним и принесите.

Смотрю ей в глаза, в них нет ни грамма веселья, мои горят огнями.

– Я ей не нравлюсь, Глеб Дмитриевич.

Мой босс сжимает губы, едва сдерживая улыбку. Но привыкший за все и всегда отвечать, он мгновенно надевает выражение лица большого начальника.

– Ума не приложу, как такое могло случиться, - вздыхает Глеб.

Ветеринарша злится, а мне так нравилась ее лучезарная улыбка.

– Я напишу жалобу, и вас, Павел, выгонят с работы, ваше начальство должно быть в курсе вашего поведения.

– Моё начальство перед вами, жалуйтесь, - кидаю взгляд на друга.

– Я накажу его рублём, - все еще сдерживает улыбку Глеб.

– Мне нужен мой ежедневник. Я врач и там важные...

Мы с Глебом стоим на возвышении, и чтобы наши с Ириной глаза оказались на одном уровне, я присаживаюсь на корточки.

– Я полистал, ничего важного там нет, только записи к гинекологу и какие-то диетические рецепты.

Ириш, тебе не надо худеть, ты отлично выглядишь, а врач ты, кстати, так себе, пациента своего не посещаешь, посылаешь вместо себя какую-то сцыкуху, которая в проводах капельницы разобраться не может.

Ирина вздыхает и злится еще больше, зачем-то запахивая кофту на груди.

– Ваша собака в хорошем состоянии. И когда нужно будет провести дополнительный осмотр и убедиться...

– Благодаря моему отличном уходу, - не перестаю улыбаться, нагло заглядывая ей в глаза.

– Ну знаете ли..., - развернулась Ирина на пятках и, покидая спортивный зал, наткнулась на водолаза из второго отряда, фыркнула.

Мне понравилось, смотрел бы на нее часами.

– Суровая женщина, - чешет подбородок Глеб, как будто что-то вспоминая.

– Она была ходячей прелестью, пока со мной не познакомилась, улыбка не сходила с ее очаровательного лица. Она замужем и похоже не собирается разнообразить мной свою половую жизнь, а жаль, - мечтательно вздыхаю, а Глебушка ходит туда-сюда, о чем-то раздумывая, а потом вдруг замирает.

– Сюда иди, - тянет меня в раздевалку Глеб, минуя душ, - сумку свою доставай, - тычет пальцем в шкафчик с моей фамилией.
– Ты хоть знаешь чья это жена? С каким огнем играешь? И это при том, что я опускаю часть беседы о том, что таскаться за замужними бабами в принципе нехорошо.

– Понятия не имею. Какого-нибудь доктора для изучения какушек и писулек щенков и котят.

А Глеб вздыхает, завязывая свои длинные волосы в хвостик на макушке.

– Дай мне справки, которые она тебе выписывала, есть что-то?

Я зевнул, покопался и нашёл рецепт.

– А теперь читай, - суёт мне в лицо бумажку Глебушка, - я вначале не понял, кого же она мне напоминает, а потом сообразил.

Печать размыта, но буквы читаются, а вот роспись неразборчива.

– Слав... Славницкая Ирина Владимировна... Епт...

– Да, отдай ей ежедневник и забудь, как звали, - хмурится друг, тяжело толкая в плечо.

– Это тот самый Славницкий из министерства, что приезжал тебя ругать за каждого усопшего в авиакатастрофе на горе? Когда вертолет столкнулся с легкотипным самолетом, а мы все выходные ползали, собирая обломки?

Я вытираю полотенцем лицо, слабо соображая.

– Славницкий Сергей Борисович, один из заместителей главы МЧС? Но какого хрена он забыл в нашей деревне? И почему у него такая жена?

Глеб лишь разводит руками.

– Какая?

– Нормальная, красивая, милая. Разве она не должна быть королевой ботокса и силикона, а главное лет на двадцать моложе?

– Его за взятки разжаловали и сослали к нам, - смотрит Глеб, не мигая.
– Это лучше, чем в тюрьму или под домашний арест, теперь он глава нашего муниципального образования.