Горячий источник
Шрифт:
– Вы такие сильные, смелые, мужественные. Вы настоящие мужчины, живые герои, - она оглядывается по сторонам, - мне так нравится у тебя дома, уютная обстановка и очень чисто для холостяка.
Интересно, кто ее муж? Продолжаю размышлять. Какой-нибудь дрыщ в очках: худой, хилый, забитый и затюханный, скорей всего анестезиолог или хирург. Врачи часто выбирают друг друга, чтобы потом со смаком обсуждать вырезанные органы и осложнения во время операций. У них даже шутки своим медицинские про почки и мочевые пузыри. Если она его любит, тут ничего не сделаешь.
– А почему Ирина Владимировна не пришла?
– прерываю хвалебную тираду Ольги в мой адрес.
Забейворота затихает, щурится, берет край клеенки, которой застелен мой стол, и начинает нервно мять его.
– Паш, зачем тебе замужняя баба?
– на слове "баба" она делает особенный акцент, подчеркивая то, что Ирина ее старше, пальцы рыжей ритмично стучат по столу, ногти противным звуком скребут клеенку.
– Я просто спросил, почему доктор не пришел осмотреть мою собаку? Вдруг какие осложнения? А если ей нужен рентген?
Забейворота меняется в лице, не понимаю, что с ней происходит, от прежней любезности нет и следа, она встает, кожа кухонного дивана скрипит. Интересно, с чего она взяла, что я холостяк? И откуда ей известен мой интерес к Ирине? Взмахнув рукой, рыжая встряхивает розовый пакет-майку, собирая туда свои пирожки и даже тот, что у меня в руках, тоже отбирает. Обиделась.
– Ну вот что ты в ней нашел, не пойму? Ну обычная же баба, заплывшая...
– вовремя останавливается Ольга, видимо вспомнив, что говорит о своем начальстве.
Молчу, равнодушно слежу за процессом.
– Я просто спросил почему врач...
– Да нормально все с твоей собакой, успокойся, в жизни есть вещи важнее собак!
– пролетает мимо меня Ольга, зло засовывая ноги в кроссовки. Я не встаю, просто смотрю через плечо, как нервно она дергает шнурки и так же нервно захлопывает дверь.
Но через мгновение Ольга возвращается, и прямо в обуви врывается в мою кухню. Я все так же спокоен.
– Ежедневник ее отдай!
– протягивает она руку.
Тонкие худые пальцы с острыми ногтями двигаются плавно и быстро, как будто в них нет костей, как бежевые змеи или желтые червяки.
– Не понимаю, о чем ты, - хладнокровно взираю на девчушку.
– Ну ладно! – фырчит Ольга и, наконец, покидает мое жилище.
А я возвращаюсь в зал, сажусь на корточки перед Мари, нежно поглаживая морду, между глаз и за ухом. Собака тянется к моей руке, начинает лизать пальцы и легонько вилять хвостом.
– Только ты меня понимаешь, одна ты. И никто нам больше не нужен.
Глава 7. Павел
Орудую кулаками, избивая грушу, вытряхивая дурь из башки и тела. Сегодня за Мари присматривает моя соседка, а я вырвался в зал немного размяться. От моих сильных ударов золотистая пыль клочьями вылетает из спортивного снаряда. По спине течет пот.
– Хочу найти того,
Как всегда, суровый и молчаливый, он вкладывает в каждое движение смысл.
– Ты что-то видел?
– Три последние цифры номера и марку автомобиля, вернее я думаю, что видел тайоту старой модели. Черт, я кинулся к собаке, - останавливаю грушу, обнимая.
– Правильно сделал, - Глеб вздыхает, о чем-то задумавшись, - главным было спасти собаку. У меня знакомый в ГАИ есть, в городе, думаю не очень сложно будет найти у кого среди наших тайота.
– Это если это наш, а не проезжий, - пью воду.
– Да, кто-то мог пролетать мимо, транзитом.
– Но знаешь, - смотрю я на друга, сжимая кулаки, отбрасывая бутылку в сторону, - у меня было ощущение. Вот помнишь, когда ты увидел труп кошки, мы с тобой еще в машине ехали, ты объезжал ее и так, и эдак. Шины черными полосками на асфальте оставил, выкручивая руль.
– И что?
– Что-то мне не дает покоя, - тру сбитые костяшки.
Друг смеется.
– Интересно, дождусь ли я того момента, когда место Мари здесь, - бьет он меня по левой стороне груди, - займет какая-нибудь двуногая красавица?
– Ну уж нет, лучше Мари никого нет, Глебушка, ты же знаешь.
Мы вместе смеемся, а я качаю головой.
– Красотки, как колготки, отлично выглядят пока не наставишь зацепок, а потом вроде и не рваные, но уже не то.
– Павел, да ты романтик, - смеется Глеб Дмитриевич.
Это ведь не моя вина, что я не могу потерять разум из-за женщины, как мой "впечатляющий" начальник. Ему аж два раза свезло, а когда мой возраст перевалил за тридцать, я и вовсе стал предугадывать каждую реплику молодых и прекрасных особ с манящими формами. Медсестра из ветеринарной клиники яркое тому подтверждение. Все они предсказуемы в своем стремлении исправить меня, приручить и сделать своим единственным. Скучно. Я никогда никого не любил, я вообще не знаю, что конкретно значит – это красивое слово, которое так обожают шептать девушки в порыве страсти. Говорил ни раз, но понимал, что вру. Не потому что плохой, а потому что хотел порадовать. А потом осознал, что так только хуже, слез больше, а истерики громче. Наверное, поэтому меня так легко потянуло в сторону замужней. Чужая женщина, да неприятно, но, по крайней мере, она не станет требовать от меня чего-то возвышенного.
Майка противно липнет к телу, хочется в душ. Сегодня была странная ночь, я уснул на кресле, рядом с Мари, и мне снился приятный сон, точно не знаю, что именно мне снилось, но это было очень волнительно. Из клиники снова приходила Ольга, она извинилась за свое поведение и сообщила, что завтра на осмотр придет другой доктор, коллега Ирины Владимировны, так как у последней много дел. Ну, конечно, как же иначе? Про докторшу с Олей больше не говорил, я вообще не особо горю желанием с ней общаться. Она снова просила ежедневник, ничего ей не отдал.