Горячий контакт
Шрифт:
Оба набора стояли друг против друга. Новички жадно впитывали свежие впечатления, а старички тоскливо ждали, когда построение закончится. Они ошибочно думали, что их подняли, чтобы усилить впечатление второго набора прелестями Учебного центра.
Сидоров отдал рапорт Ладыгину, сообщив, что учебный набор в количестве шестидесяти восьми человек построен.
Комдив кивнул мне и я объявил приказ Љ 13 о формировании трех учебных эскадрилий, перечислив пофамильно их состав. Эскадрильи были разделены на пять звеньев, по количеству оставленных
По мере зачитывания приказа в рядах старичков нарастал гул, что позволило Сидорову взгреть их парой живительных фраз.
Я откровенно усмехнулся, сделал длинную паузу – специально, чтобы мои бывшие товарищи по Новосибирским курсам дошли до белого каления и только после этого, зримо чувствуя, что не помогут и полковничьи погоны – взгреют, начал зачитывать приказ Љ 12 о распределении с присвоением соответствующего звания выпускников XVI дивизии "Беркут".
… младший лейтенант Лошкарев
… младший лейтенант Олин
… лейтенант Самарин
… лейтенант Шахов с откомандированием в медсанчасть для выздоровления.
После распределения по полкам началась старая песня, теперь уже на уровне эскадрилий. Комэски, не стесняясь начальства и пилотов, споря и ругаясь, начали делить личный состав. Командирам полков пришлось вмешаться, иначе ссора могла превзойти приемлемый уровень. Я вздохнул. Мне бы их проблемы. Пойду проверять уровень отобранных сержантов и учить их летать в боевых условиях.
Через трое суток, когда среди представителей нового набора стали замечаться звездочки, готовые к концу недели пополнить ряды строевых пилотов, комдив срочно вызвал меня в штаб дивизии. Я выразил недовольство, хотя и понимал, что нарвусь на выговор со стороны Ладыгина. Генерал поступил хитрее. Он громко доложил специально для меня:
– Товарищ главнокомандующий, Савельев сейчас будет.
С Захаровым, прилетевшим по какому-то поводу в дивизию, спорить было невозможно. Я передал Сидорову, чтобы он взял учебный процесс на себя и прилетел в штаб.
Главком, просматривающий на планшетнике служебную информацию, удовлетворенно кивнул, свернул его и попросил Ладыгина:
– Виталий Сергеевич, распорядись, чтобы нас никто не беспокоил. По любому поводу. Будем решать важные стратегические вопросы, – пояснил мне: – хотел вас вызвать, но в конечном итоге решил сам завернуть.
Ладыгин вышел. Захаров отпил остывший чай, пытливо посмотрел на меня и, дождавшись, когда генерал вернется, начал беседу вопросом:
– Вы никогда не задавались вопросом, Дмитрий Николаевич, причинами столь скорой карьеры? Нет? Речь идет не о том, что вы ее не достойны. Нет, ваша боевая деятельность, подготовка кадров и так далее достойны поощрения. И, тем не менее, есть десятки офицеров, которые совершают подвиги, сбивают саргов, но звания им идут куда медленнее и ордена высшей категории им никто не торопится вручать.
– Думал, товарищ генерал-полковник. Первые подозрения у меня появились,
– И к какому выводу пришел?
– Меня к чему-то готовят, вот и дают звания и ордена авансом. Может, экспедиция Марс, или к звездам.
Генералы переглянулись и захохотали.
– Ну, брат, у тебя фантазия, – Захаров снова отпил чай, – нет, никакие экспедиции пока не планируются. Все гораздо проще. Для тебя, надеюсь, не секрет, что мы несем большие потери. Гибнут и опытные кадры, и, особенно, молодые. Гибнут бестолково, не получив опыта боев. Огромные средства расходуются впустую. Но если средства дело возвратное, хотя российская экономика трещит по швам, главное – гибнет генофонд страны. Лучшая молодежь уходит из жизни, не оставив потомства, не внеся своего вклада в жизни страны. И так во всех странах.
В свое время пришлось на Совете Обороны страны выступить с докладом. Общее положение было известно всем, но когда я сказал, что если мы будем губить кадры такими же темпами, уже через три года количество призываемой молодежи начнет сокращаться, а примерно через десять – двенадцать лет у нас будет некому воевать, для многих это было шокирующее открытие. И в качестве выхода я предложил перейти от массовой подготовки мало обученных пилотов к штучной подготовке кадров, которых смело выдвигать на высокие должности, щедро награждая и стремительно повышая в званиях и чинах. Проект был назван "Клык волка".
Теперь можно сказать, что он оказался эффективным. Ты вошел в пилотную группу первого набора. За тобой начали наблюдать еще в университете, после того, как результаты твоей подготовки на военной кафедре оказались выше средних.
– Сильно?
– Нет, – Захаров лукаво улыбнулся, – но ты продемонстрировал хорошую реакцию, замечательную память и свойство пилотов, которое мы называем птичность. Ты, как никто, умел сливаться с машиной, чувствуя все ее нюансы. А уж на курсах за тобой наблюдали аж четыре человека – Свекольников, Оладьин, Сидоров и Возгальцев. Так что ты ходил, как король. Виталий Сергеевич тоже летал специально к тебе, проверить. И проверил, как ты помнишь. Правда, с некоторыми моральными издержками.
Захаров хмыкнул, продолжил:
– Кроме тебя, было выделено еще семь человек, но они проявили себя гораздо слабее. И хотя ты двигался успешно, проект до недавнего времени пробуксовывал. И только успехи Учебного центра под твоим командованием окончательно показали, что надо переходить к открытой форме.
Посему, слушайте решение Совета Обороны. XVI дивизия "Беркут" реорганизуется в I гвардейский авиационный корпус "Беркут" в составе трех дивизий. Командиром корпуса назначен Ладыгин Виталий Сергеевич с присвоением ему звания генерал-лейтенант.