Шрифт:
Андрей Днепровский-БезбашенныйГорячий снег(новые ощущения жизни)
И падал в землю человек,
В горячий снег,
В кровавый снег…
Слова из песниВиктор Романович Кислородов жил в деревне Колдырёвка. Раньше в жизни его никогда не били, а сегодня это случилось. Сегодня он умудрился попасть под раздачу…
Деревня Колдырёвка считалась центральной усадьбой колхоза. По размерам это была приличная такая деревня, не то, что некоторые хутора в семь домов и три доски.
Виктор Романович всю свою сознательную жизнь прожил в этой деревне, он в ней родился
Ещё с вечера Виктор Романович решил съездить на автобусе в район, оформить там пенсию, зайти к секретарю райкома и получить в торжественной обстановке медаль «За доблестный труд», а если останется время, то заглянуть к стоматологу на предмет нового протеза на нижнюю вставную челюсть.
С вечера бывший парторг ворочался на печной лежанке, грел свои старые кости и никак не мог уснуть. Он думал, что в жизни приобрел, наверное, больше, чем потерял. Ещё он думал о том, что, будучи человеком спокойным и выдержанным, умел справедливо и метко говорить на колхозных собраниях, что ни слово, то золотой слиток… Поэтому, наверное, он и стал парторгом, хотя ему много раз предлагали пойти в председатели. Но председателем он стать побоялся, потому, что на его трудовом веку уж больно много их поменялось. Кои были посажены, кои свергнуты, а кои просто уволены по собственному желанию. А Виктору Романовичу хотелось, какой никакой, а стабильности, вот он и оставался в парторгах, так как спрос, если что, всегда был с председателя.
В задачу парторга того времени входили борьба с распространением идей и контроль, за поражением умов, его это вполне устраивало, он всё время оставался в колхозе как бы вторым лицом, вторым человеком. Как-то раз по настоятельной просьбе одного председателя он даже попытался внести коррективы в устав колхоза и исправил там два параграфа на тему правоты председателя: – Председатель всегда прав – это было по его первому параграфу, а по второму – Если же председатель не прав, то нужно было смотреть параграф первый… Но оба параграфа тогда не прошли, его тогда тоже едва не свергли за зажатие критики и демократии. Но это было давно и, как говорится, неправда.
А так, любил Виктор Романович ездить в район. Любил он там постоять на центральной автобусной остановке, посмотреть на утреннее скопление людей и подумать, что все они возникли не просто так, а каждый сугубо индивидуально, что жизни каждого из них предшествовало много разных событий, например таких: как любовь и прочие стечения разных жизненных обстоятельств. И что хромосомы меняются в это самое время каждую секунду, и задержись бы все эти случайности, то шли перед ним теперь уже совершенно другие люди, но сама жизнь бы от этого не изменилась.
Ещё он думал седой головой с толстыми щеками как у налима, как ему сохраниться среди этих меняющихся обстоятельств, и приходил к выводу, что лучше всего, меняться вместе с ними, с этими обстоятельствами…
Заносчивым с людьми иногда бывал Виктор Романович, и даже крутоватым. Не любил разгильдяйства, пьянства и особенно матершинников, делая таким людям замечания, он всей душой пытался повысить культуру
Он ещё много чего не понимал в жизни, он не понимал, почему у его соседа, что живёт справа, иной раз бывает побитая морда? Ну ладно, тот был пьяницей, а когда Виктор Романович приехал проведать своего племянника служившего в армии и увидел на его лице следы неуставных взаимоотношений, подумал, что всё это случайность и такое бывает только с теми людьми, которые неправильно себя ведут в какой-то конкретной обстановке или ситуации.
– Так ты дал бы им сдачи-то? – решительно советовал он племяннику.
– Да не получилось у меня… Сдачи им дать – потупив взгляд, виновато отвечал племянник с подбитым глазом.
– А ты им дай, дай, пусть они отпор-то почувствуют, тогда к тебе относится, совсем по-другому станут… – настоятельно продолжал советовать племяннику дядя Витя.
Вообще дядя Витя думал, что попасть «под молотки», может только сильно пьяный и же несознательный человек. (Ох, как же он тогда ошибался, как ошибался…).
Он ещё долго не мог уснуть, про себя рассуждая от печки… – Что, например общего между пионером и пенсионером? Наверное, то, что ни у того ни у другого нет денег… – ещё роились полусонные мысли в его голове.
Но когда сон наконец-то сморил его в корень, Виктор Романович не то, что бы уснул, а так, забылся, находясь в прострации завтрашнего дня…
Утром чуть свет его разбудила жена, и новоиспеченный пенсионер, быстренько собравшись по утреннему морозцу заспешил на край деревни к автобусной остановке, которая находилась на отшибе, на самом краю села. По дороге Виктор Романович находился в счастливых прелюдиях тех событий, которые ожидали его сегодня. Он даже заранее вышел из дома, дабы гарантированно не опоздать на автобус.
Зимнее солнышко ещё не взошло, а бывший парторг уже семенил на остановку, по пути представляя себе, сколько раз он ходил по этой дороге и сколько всего передумал.
На остановке он ожидал увидеть много народа, но там никого не было. Потом на остановку подошли совершенно незнакомые два молодых человека, от которых сильно разило водкой, судя по всему, они ещё не ложились спать. Молодые люди жадно курили и неистово крыли матом, чем дико ранили тонкий слух Виктора Романовича, и, зацепив его за душу, они просто вывели его из себя. Споря, ребята всё время дёргались, ёрничали и вели себя как-то неадекватно. Пенсионеру где-то в глубине души показалось, что у них большие проблемы, поэтому ребята и были такие нервные.
– А нельзя ли с матом быть как-нибудь, полегче? А? – сделал им предупредительно осуждающее замечание Виктор Романович, обведя здоровых парней своим суровым разящим парторговским взглядом. – А то культура поведения у вас, знаете ли, хромает, исправляться вам надо товарищи, перестраиваться… – продолжил он, было, свою воспитательную мысль, но тут неожиданно наткнулся на их холодные взгляды, от чего его слова как бы застыли в воздухе.
Молодые люди сначала виновато переглянулись, как бы осознавая своё нехорошее поведение в общественном месте, чем сейчас являлась автобусная остановка, потом один из них боязливо оглянулся по сторонам и после секундного замешательства конкретно выдал Виктору Романовичу.