Горюшко от умишка
Шрифт:
– Туся, не страшись, то Михей с милицией прибыли…
Девушка, услышав голос Михея, запричитала, подвывая:
– Совсем одна осталась… Осиротела…
– Не одна… Вместе будем! – приобнял её Михей.
Включив освещение, которое никто не догадался до того включить, Чадаев с Лещёвым осмотрели дом. Позже к ним присоединился Крысоеда:
– На дворках раскардаш, курятник нараспашку, две поленницы завалены наземь… чурбаки разбросаны…
– Здесь тоже всё перевёрнуто…, – поддакнул Лещёв.
Чадаев подошёл к телу Гараньки,
– Побит, вижу, нещадно… Никак выпытывали чего?
– Пошто им Гаранька-то? – всхлипнула девушка, – Чай не хозяйский сын, за душою ни гроша нету, ни горелой свечки? Што с него выпытывать-те?
– А в оном нам и представляется разобраться! Соответственно с полным вашим содействием…
– Што знаем, всё обскажем! – поддержал Михей, указал на тело, – Братец то Тосин…
Лещёв приготовил карандаш и блокнотик:
– Дворника и братца вашего как в миру прозывали?
– Демид чай Смётанин. На Лыковой дамбе домовладение имет… А братец мой Заломов Герасим… был…
– Доктора надо бы доставить для освидетельствования… В доме вашем имеется телефония?
***
Утро следующего дня, в кабинете на участке рабочей милиции Чадаев и Зоя копошатся за своими столами.
– Аким Кузьмич, желаете чаю байхового?
– Байхового? – безучастно переспросил комиссар.
– И сладкая пастила есть… от Абрикосовых…
– Окажи милость… Может, голова прояснится? – поднял глаза Чадаев. – Разбираю сыскной ранжир, недоумеваю: бывал в тюрьме и подвергался высылке, а не думал, что даже шпикам с охранки надлежало сочинять вороха бумаг?
– Вам человека бы грамотного в помощники привлечь, и делопроизводство пойдёт своим чередом? – подсказала Зоя и поставила чайник на примус.
Как Зоя пришла на службу в милицию, никто тут не знал. Знали лишь, появилась всего как с полгода. Дама была грамотная, тактичная, всегда ухоженная – это, надо понимать, устраивало сбежавшее старое, теперь и новое начальство, а копаться в прошлом пригожего человека было пока просто некому.
За семнадцатый год уклад полицейских отделений переменился до неузнаваемости. Во времена царские служба была поставлена чётко и иерархично, с приходом временного правительства половина начальственного состава была отстранена и арестована, вторая разбежалась сама. После октябрьского переворота прошло совсем мало времени, но начальник на место нашёлся в губкоме, к нему был комиссован делегат исполкома губернского отдела РСДРП Чадаев Аким Кузьмич. Ему был поручен уголовный сыск, а когда приступил к работе, бумажным производством дел уже занималась Зоя Аркадьевна.
– Люди покуда опасливы до новой власти! – оправдался комиссар, – Да и губком жалует финансами не особо льготно… А что, у тебя есть кто на примете, Зоя?
– Нет, к слову…, – отнекалась Зоя, подсыпая в заварник душистые травы, – А что там со вчерашними мертвецами?
– Бандитский разбой по первым признакам, Крысоеда с Лещёвым свидетелей ищут… А участок наш и правда
– Какое же?
– Настаивают, что Участок РППД! То бишь, Участок Расследований и Пресечения Преступной Деятельности!
– Бывших служащих полиции и жандармерии нет мысли привлекать для консультаций? – ненавязчиво вернулась к теме Зоя, – Бумаги это хороший источник, а лояльный человек с опытом уголовного сыска – то иной коленкор?
– Есть в твоих словах здравое зерно… Вот Касьян Лещёв – филёром в охранке служил, как бы классовый враг, а поговорили – обычный человек в житейских веяниях?
– С виду бы и отзывчивый и простоват как ярманошный зазывала, а чужая душа – потёмки всё ж…
– Нам нужны люди для оперативного сыска… Чтиво ему дал, за что партия выступает, тезисы Совета рабочих и солдатских депутатов привёл – так не дурак, принял же, лояльность явил… Крысоеде наставник на первых порах…
Зоя подала чашку чая, Чадаев глянул часы:
– Где их ноги носят, к слову?
***
В парадную милицейского участка входят Туся и Михей. Прямиком в кабинет к Чадаеву, приклонились с порога.
– Благодарствуем вам, товарищ Ким… Кабы не слово ваше?! – обрёкся Михей. Чадаев вышел из-за стола:
– Оставьте эти замашки… Я большевик, состою в РСДРП, направлен сюда полномочным представителем губземства, и к старорежимным преклонениям отношусь крайне нелестно…
Молодые расслабились, Туся затараторила:
– Всё одно благодарствуем покорно… Демида братец забрал хоронить, а Герасима-те моего завтрея земле придадим…
– Дело житейское…, – Чадаев дружески похлопал Михея по плечу, – Доктор не выявил иных причин смерти, кроме как кровоистекания от ножевых ранений, глубже обследовать нету по сию пору возможностей…
Тусе стало дурно от услышанного, она припала к груди Михея. Комиссар подметил волнительное состояние девушки и подался на выход из кабинета:
– Обождите тут…
– Чай не обиделся человек? – переспросил Михей у Зои, женщина не нашлась, что ответить, потому съехидничала:
– Изживать надо сословный этикет! Поклоны, угодничества и прочие заискивания оставьте в прошлом…
Зоя налила чашку чая и предложила Тусе:
– Вам, барышня милая, откушать горяченького напитка скоро надо бы, а то личико вон иссиня в синь?
Туся поблагодарила и приняла чашку. Комиссар вернулся со стульями, но задержался в дверях, наказывая кому-то из коридора прийти к нему в кабинет.
– Зоя, милая, здесь и прежде присесть было не на что? – Чадаев поставил стулья возле своего стола.
– Да как-то растащили… незаметно…, – удивилась Зоя и огляделась, – Тут такие суматохи происходили, когда прежнее начальство низложили, что и концов уже не найдёшь…
– Нет мыслей, как меблишками обставиться? Неудобно же людей на ногах принимать?