Господь хранит любящих
Шрифт:
В полчетвертого утра меня вырвал из сна настойчивый трезвон у ворот. Я проковылял к окну и попытался разглядеть, кто стоял у входа в парк. Но туман был слишком густым, и я ничего не увидел.
В холле было небольшое переговорное устройство. Я включил его и спросил: «Кто там?»
— Роберт Фридман. Откройте, господин Голланд. У меня для вас новости.
Я нажал на кнопку, и ворота открылись. Через минуту на пороге появился маленький толстый хозяин бара. Я уже надел пижаму и пригласил его в комнату.
Прямо в пальто, тяжело дыша, он
— Вот, пожалуйста!
На фотографии были пять мужчин на фоне самолета. Они стояли и смеялись. У всех были темные волосы и выглядели они как южане.
— Это те итальянцы?
Роберт кивнул, вынул клочок бумаги и прочитал: «Слева направо: Тино Саббадини, Эмилио Тренти, Марио Турлине, Чезаре Нуово и Карло Дзампа».
Мужчина, которого Роберт назвал Карло Дзампа, стоял справа, чуть в стороне. Он был очень высоким и очень стройным. У него были черные волосы и роговые очки.
17
— Как вам удалось получить фотографию?
Он трогательно лучился гордостью:
— Да, господин Голланд, на старину Роберта Фридмана всегда можно положиться. После того как вы ушли, я сел в машину и немножко покатался. От одного отеля к другому. Начал с больших. Большинство портье я знаю. Они все были очень любезны, но не могли мне помочь. Или в последнее время у них вообще не проживали итальянцы, или, наоборот, слишком много, или это вообще были только женщины. И только когда я зашел в «Ритц», мне повезло. Портье сразу же вспомнил. Да, у них недавно жили пять итальянцев. Он показал мне запись в книге и заполненные карты гостя. Эти пятеро проживали там до десятого февраля.
— Девятого похитили Сибиллу.
Он кивнул.
— Десятого они уехали?
— Да.
— Все вместе?
— Да, отбыли на самолете «Эр-Франс» в Мюнхен.
— Что это были за люди? Я имею в виду, кто они по профессии?
— Все занимаются одним и тем же. Они торговцы овощами.
— Что? — На меня напал приступ смеха.
— Они торгуют овощами, господин Голланд. А также фруктами и разными южными плодами. Большими партиями, понимаете? Кажется, речь идет о состоятельных людях.
— А что они делали в Берлине?
— Они были здесь по делам. Портье сказал, они ездят по разным немецким городам. Были уже в Гамбурге, Дюссельдорфе, Ганновере и Франкфурте. Очевидно, они хотят торговать с немцами.
— И сейчас они в Мюнхене?
— Этого я не знаю. То есть я не знаю, все ли еще они в Мюнхене.
— А какое они указали место постоянного проживания?
— Все из Рима.
— А фотография, она у вас откуда?
— Когда они прибывали, отель выслал в аэропорт машину. Я разыскал шофера. Тот вспомнил, что какой-то фотограф снимал самолет. Фотографа тоже знали в аэропорту. Мне дали его адрес. Я поехал к нему, и у него оказался этот снимок. Фотографа зовут Вернер Вайх, он живет на Олюмпишен-штрассе, тридцать четыре, на втором этаже, — гордо закончил
— Вы столько для меня сделали, Роберт!..
— Для вас и для Сибиллы, — скромно сказал он.
В девять утра я сидел в полицейском участке Груневальда напротив комиссара полиции Хельвига. Фото лежало перед нами. Но все происходило не так, как я себе это представлял.
Хельвиг был вежлив, но категоричен:
— На вас составлен протокол, господин Голланд. Вчера вечером у церкви Поминовения вы стали причиной транспортного затора.
— Да, — сказал я, — да, но!.. Послушайте, господин комиссар, пять итальянцев на этом фото…
— Вы приняли постороннюю женщину за госпожу Лоредо. Вы думали, что видите госпожу Лоредо, так?
— Но я виделее!
— Однако дама, которую вы остановили, не была госпожой Лоредо?
— Да. Но это и не была та дама, которую я видел вначале.
— Зачем же вы тогда бежали за ней?
— Я… О Господи! Господин комиссар, вы можете себе представить, что мои нервы не в лучшем состоянии.
— Именно это я и хотел от вас услышать, — сказал он мягко.
— Что?
— Вы сами только что охарактеризовали состояние ваших нервов. И можете понять мою позицию относительно господ из Италии.
— То есть вы хотите сказать, что никакой это не след?
— Это один из многих следов, которые мы отслеживаем.
— Вы уже зналиоб этих итальянцах?!
— Конечно, господин Голланд.
— Но почему тогда вы не пошли по этому следу?
— Мы идем по нему. Мы идем по многим следам, господин Голланд. За последние сорок восемь часов до своего исчезновения госпожа Лоредо побывала у ювелира Хэнляйна, в магазине деликатесов на Ролленхаген, в кинотеатре «Дельфи». Затем посетила парикмахера Арманда и сделала у него укладку.
— И?
— И можете себе представить, господин Голланд, со сколькими людьми встречалась за это время госпожа Лоредо. Мы интересуемся всеми из этого круга, кого только можем охватить. У нас есть собственные методы работы с такими случаями. Поверьте мне, господин Голланд, мы ничего не пропускаем.
— Но этот Карло Дзампа еще спрашивал ее имя!
— Господин Голланд, а вы никогда не пытались узнать имя хорошенькой женщины?
— Господин комиссар, госпожа Лоредо долго жила в Италии! Я совершенно уверен, что эти итальянцы имеют какое-то отношение к похищению!
Он холодно посмотрел на меня:
— Вы заблуждаетесь.
— Как это?
— Госпожа Лоредо никогда не жила в Италии.
— Но это же смешно, она сама мне рассказывала!
— В нашей паспортной службе об этом нет сведений.
— Не хотите ли вы сказать, что госпожа Лоредо лгала?
Он пожал плечами:
— Многие люди придумывают разные истории, господин Голланд.
— Но зачем?
— Чтобы произвести впечатление. Или у них слишком буйное воображение. Есть много причин.