Господа офицеры! Книга 2
Шрифт:
Пётр постучал три раза, пока с той стороны двери женский голос спросил:
— Кто там?
— Это я, мама! — сказал Пётр и за дверью сразу лязгнул засов и легонько стукнул сброшенный крючок.
Он вошёл в дом, слегка зацепившись папахой за притолоку, и обнял свою МАМУ! Наконец-то, свершилось! Он не видел её с пятнадцатого года. Не был на похоронах отца, умершего в семнадцатом.
— Петя! Петенька! — заплакала мать, прижавшись к холодной шинели. Прошли в комнату, Варвара Дмитриевна суетливо вздула лампу, проверив задёрнуты ли занавески. Вся обстановка в доме осталось прежней. В доме было пять комнат и кухня. Туалет сзади во дворе. Зал, кабинет отца, спальня родителей, комнаты Петра и Татьяны.
— Я на недолго мама, — сказал Пётр, разматывая башлык. — Наши уже на Сенной. Возьмём Екатеринодар, тогда отпрошусь у командира и приду.
— Петя, так ты служишь у Корнилова? — спросила Варвара Андреевна.
— Естественно, а где служить русскому офицеру?! Большевики нас отстреливают как бешенных собак. Демобилизовался с фронта ещё в декабре, четвёртый месяц до дома добраться не могу. Записался в Добровольческую армии, но до дома всё-таки добрался.
— Петя, а сколько ты ещё будешь служить у Корнилова?
— Пока до мая, подписку дал на четыре месяца, а там посмотрим. Рассказывай, как здесь живёте.
— Как умер отец, живём плохо. Я работаю на старом месте в библиотеке гимназии. Денег едва хватает на еду. Кухарку рассчитали. Спасают куры и огород. Тяжело с одеждой. Танечка растёт, вещи приходится перешивать. Еле собрали плату за гимназию. Танечка уже учится в пятом классе, отличница.
У матери потекли слёзы, и она, чтобы скрыть их сказала:
— Подожди, я чайник сейчас поставлю.
На кухне чиркнули спичкой и загудел примус. Мать вернулась.
— Пойду, Танюшу подниму, шмыгнула она носом.
— Погоди, — сказал Пётр, — развязывая свой мешок. Он вытащил кусок сала и деньги. Денег было много, около двух тысяч. Сотню оставил себе, остальное, в том числе и мелкие монеты отдал матери. Достал семнадцать золотых монет, скопившихся из трофеев и положил на край стола.
— Деньги спрячь, а потом зови сестрёнку. Думаю, вам на первое время хватит.
— Спасибо, сынок, — сказала мать и унесла деньги. Слёзы у неё текли рекой, и она всё время шмыгала носом.
Мать заметно постарела, хотя ей было всего сорок один. Но видно без мужчин женщинам Аженовых пришлось тяжело.
Танька вынеслась из своей комнаты пулей и повисла на шее брата, целуя его небритое лицо.
— Братик! Братик! Братик! — восторженно лепетала она, болтая в воздухе голыми ногами, поскольку тапки слетели. Была она в байковой ночной рубашке и накинутой на плечи шали.
Мать женщиной была красивой, дочка пошла в неё. Вот только ростом удалась в отца. Сестрёнка у Петра заметно выросла и за четыре года стала выше матери. Пригожая такая гимназисточка. Подарить то ей у Петра было нечего. Колечки, взятые у большевика он решил не дарить. Вдруг на них кровь, так недолго и беду в дом привести.
Мать принесла чайник, пол каравая хлеба. Петр достал из мешка сахар и остатки карамелек и снял шинель. Съели по бутерброду, запили горячим чаем.
— Ты похорошела, почти уже взрослая девушка, — сделал Пётр комплимент сестре.
— Какая там взрослая, через три месяца только четырнадцать будет, — сказала мать.
— Завтра всем в классе расскажу, что брат у меня уже поручик! — заявила Танюшка — и Георгиевский кавалер! Пусть обзавидуются!
— А вот этого не надо, — сказал Пётр. — Зависть не достойное чувство, а во-вторых, офицеров теперешняя власть считает за врагов. Чем меньше людей будет знать, что у тебя брат — офицер, тем лучше. Большевиков с каждым днём становится всё больше, а нас всё меньше. Чем всё это кончится, никто не знает. Так что лучше не хвастай, а то не ровен час беду накличешь.
— Держи рот на замке, — сказала мать приказным тоном.
— Петя, а ваши точно сумеют взять Екатеринодар?
— Не знаю мама. Взять может и возьмут, но ведь и
Пётр начал собираться.
Поцеловал обеих женщин и напоследок сказал:
— Если получится, через несколько дней заскочу. Храни вас господь!
Он ушёл, а Аженовы сели на диван, обнялись и заплакали.
Г Л А В А 16
Пётр вернулся вовремя. Через пол часа раненый в плечо генерал Казанович дал приказ отходить. Все его попытки связаться с Марковым не увенчались успехом. Посланная разведка донесла, что никто по параллельным улицам не атаковал, а место прорыва опять заполнили красные части. Пока стояли на Сенной площади, захватили с десяток телег с боеприпасами, в том числе и снарядами. Построились и двинулись колонной. Удалось выдать себя за отряд Кавказской армии и вплотную подойти к передовым позициям красных.
– Товарищи, вы куда идёте?
— Нам приказано выдвинуться вперёд, в первую линию!
Колонна шла через позиции красных, выдвигаясь в ту сторону, откуда атаковали город. Дали команду рассыпаться в цепь. Большевики видно сообразили и начали палить в след. Пули убили несколько лошадей из маленького обоза и часть телег пришлось бросить. Свои тоже начали стрелять, думая, что приближаются большевики. Десятка два из людей Казановича упало. Раненых тащили за собой. Аженов проскочил нормально. Телегу со снарядами в количестве пятидесяти двух штук удалось спасти, да и патронов немножко. Судя по редкой стрельбе со стороны своих, цепи оборонявшейся здесь второй бригады были совсем жидкими. Ночь прошла впустую. А днем большевики навалятся всей мощью, у них артиллерия, тысячи солдат и полно боеприпасов. Фактически Добровольческая армия могла воевать только ночью. Малочисленность, слабая вооружённость не давала возможность драться с красными днем. Ночные удары, используемые еще полковником Чернецовым в декабре и январе, оказались единственно правильной тактикой, когда малым силам удается нанести значительный урон противнику.
Аженов распрощался с Партизанами и двинулся вправо к своим.
Марков, узнав об успешном прорыве в город Казановича, предложил ему совместный удар ранним утром, но тот отказался.
— У меня, Сергей Леонидович, осталось триста штыков. Мне нечем наступать! Тем более, командир Корниловцев полковник Нежинцев убит и их осталось едва рота. Казачки кубанские начали "незаметно" теряться, видно уходят в свои станицы.
— Я пришлю вам полковника Кутепова на Корниловский полк. Он толковый офицер, я его знаю ещё по германскому фронту.